– Ада! Ну не абсурд ли в сложившейся ситуации разыгрывать из себя святую и податливую супругу, когда он то и дело высмеивает наши с тобой походы в церковь!
– Милочка моя, а сколько я терпела за свою жизнь?! Каждый должен выстрадать свое счастье, – утвердительно заявила Ада. – Тебе нужно паспорт получить, а потом разберешься. Некуда тебе сейчас дергаться. Я веду переговоры с Майклом, найдем тебе контракт в Америке и поедем завоевывать Голливуд! Надеюсь, ты не забудешь своего первого агента, – Ада сделала многозначительную паузу, – когда дела твои пойдут в гору?!
– Ада! Пока что я снимаюсь во второсортных рекламных роликах, – вспылила я, – и отбиваю себе пятки в парижском метро, хожу по бесконечным кастингам для всевозможной чепухи.
– Где твоя выдержка? Как ты хочешь добиться успеха, если даже не находишь самообладания и энергии терпеть своего собственного мужа. Ладно, я вижу, что твоя ситуация в Турции – тупиковая. Ваш отдых только измотает жарой и разборками, да и потом, у тебя аллергия на солнце. Скажешь ему утром, что плохо себя чувствуешь, и возвращайся в Париж. В субботу – вечер у Клода. Он сейчас как раз ищет новое лицо для зимней рекламной кампании. Я хочу, чтобы он посмотрел тебя. Оденься во все черное. Он дикий эстет, и если вдруг не понравится цвет твоего платья, считай – все пропало. И еще, никаких духов!
После разговора с Адой стало легче.
Именно она представила меня Лори на одном вернисаже. Приближенные художника поехали ужинать узким кругом. Не знаю, входило ли последующее замужество в секретный план, – Ада утверждала, что Лорана на вечере видела впервые. Таким образом, Ада оказалась у истоков нашего романа и свидетелем на свадьбе.
«В нашем деле самое главное – вовремя смыться», – я сидела на диване и обдумывала, как избежать очередной конфронтации и как утром изложить новую программу Лори. Допивая свой виски, я не заметила, как погрузилась в сновидение:
Большая пыльная дорога. Я стою посреди дороги и не могу понять, куда же могла запропаститься моя лошадь. Я громко свистнула и тут же удивилась, что, оказывается, умею свистеть. В ответ на мой свист галопом приближался стройный молодой черно-коричневый конь. Узнав меня, он издал приветственное ржание.
– Вот какой ты строптивец! – поглаживая по голове коня, приговаривала я.
Надвигалась стена из пыли. Топот копыт буквально оглушал. Со знанием дела я взобралась на лошадь и отъехала в сторону – не оказаться сметенной с пути лихо приближающейся конницей. Грузные мясистые ноги обхватывали по бокам коня. Огромные ладони крепко держали его за узды. Объемные груди были сдавлены одеждами и ремнями из кожи. За спиной блистал тяжелый медный щит с изображением солнца.
– Боже мой! Да я вешу больше