– Не мерзнешь? – улыбнулась Йона.
Вера оглянулась, смерила Йону взглядом и вернулась к работе.
– Юморишь? Чем шутки шутить, лучше сядь у моноблока и следи за показаниями. Все помнишь?
Мамин настрой не очень вдохновлял на доверительные разговоры. Йона с упавшим сердцем села за большой деревянный стол, на котором был установлен черный, весьма старинный моноблок диагональю сантиметров шестьдесят. Справа от экрана стояла здоровенная бандура с осциллографом – резервный калибратор. Обычно на нем лежал дешифратор – штука, напоминающая видом пенал длиной в 32 сантиметра. Но сегодня его не было.
Каждый раз, когда она приходила сюда, она любовалась этим столом. Сейчас все, что используется в быту, изготавливают, за редкими исключениями, из металла и пластмассы. А этот стол был не просто из дерева – по словам мамы, ему было больше двухсот лет, и он был такой мощный, с массивными, прочными столешницей и опорами, густо-коричневого цвета, лакированный, со множеством выдвижных ящиков. Для нее он был гостем из далекого прошлого и словно сошел с архивной фотографии; сейчас таких не делают – уже давно люди пытаются сохранить и возродить «легкие» планеты.
– Да, все помню, – говорила Йона, слушая тарахтение моноблока и пытаясь сосредоточиться на графиках и таблицах на его экране, а не на предстоящем разговоре с мамой. – Это амплитуда, это мощность. Здесь нужно следить, чтобы кривая не ушла за желтую линию.
– Отлично, – произнесла нейтральным тоном Вера.
«Ага, уже лучше», – подумала Йона, почувствовав смену интонации.
– Ты когда поднималась, Патрика не видела? – спросила Вера.
– Нет, – озадаченно ответила Йона.
– Обещал прийти… – задумчиво произнесла Вера, не закончив фразу. – Ну что, как твои стрельбы?
– Нормально все. Десять из десяти. По каждому виду. Предложила Олегу освободить меня от занятий, а он уперся – нельзя говорит, пропускать, а то навык потеряю.
– Ну, правильно, говорит, – сказала Вера и подошла к моноблоку, открыла окно с таблицами, пробежалась глазами. – Ага, минус ноль целых тридцать семь сотых, а у меня за единичку уже ушло.
– Почему тогда ты не поддерживаешь такой важный навык? – с легкой ехидцей спросила Йона.
Вера сурово взглянула на дочь, потом улыбнулась. Она свернула окошко с таблицей, снова выведя графики.
– Ну для этого у меня есть ты. Ты ведь меня защитишь?
Взгляд мамы был уставшим, но теплым и добрым, с оттенком иронии. Она улыбнулась дочке, поцеловала в лоб.
– Все хорошо? – спросила она. – Что-то ты как-то напряжена.
– Да, мама, все нормально.
– Если из-за стрельб, я же тебе говорила – иногда чуток дай себе промахнуться, не будь такой совершенной.
– Так видишь, мама, системы наведения оружия сами многое делают, чтобы попадание было прицельным.