– Вечно вам, бабам, времени ни на что не хватает.
Я лишь вздыхаю. Собраться за пять минут, едва проснувшись, сложная задачка. Для девочки уж точно.
Это бритоголовым гориллам не нужно приводить себя в порядок. А мне хоть маломальски надо себя поддерживать. Я и так сейчас выгляжу, как жертва репрессий. Смотреть в зеркало не хочется.
– Ризван тебя уже в машине ждет. Так что шевели булками, пока его от ожидания не разорвало, – вполне серьезно говорит Анвар.
– Да, я готова, – киваю в знак согласия, и мы с Анваром отправляемся вниз.
– Ты красное платье специально надела? – спрашивает он меня.
– Нет, – признаюсь. Не понимаю сути вопроса. – Взяла первое попавшееся.
– Как тряпка на быка действовать будешь. Я бы что-то попроще надел.
Теперь становится понятно. Но он что? Проявляет заботу обо мне?
– А, может?
– Не может. Поздно уже.
Мы спускаемся на первой этаж, а потом выходим на улицу. У ворот стоит один единственный внедорожник. Рядом с ним курит Ризван.
Сердце начинает ускоряться. С каждым моим шагом его удары становятся чаще и сильнее.
– Ты бессмертная что ли? – спрашивает Ризван, скривившись.
Я опускаю глаза, потому что понимаю, что речь тоже о платье. Оно, кстати, вовсе не распутное. Всего-то тонкие бретели с кружевами и облегающий силуэт.
Я думала, раз Ризван купил мне все это, то можно надевать что угодно. Не понимаю, в чем ошиблась.
Он садится в машину, но меня не приглашает. Анвар тихонько подталкивает меня в спину, и я тоже подхожу к пассажирской двери.
Открываю массивную черную дверцу здоровенного внедорожника, и юркаю внутрь.
Когда машина трогается с места, я даже дыхание задерживаю. Неизвестность пугает хуже смерти.
Хоть кондиционер работает на полную мощность, мне все равно жарко. Жарко, горло сводит – в общем все ощущения, к которым я уже привыкла.
На Ризвана смотреть боюсь, но и его молчание невыносимо.
Украдкой поднимаю голову, чтобы взглянуть на него. Невозмутимый. Серьезный. Мужественный. На его лице не начертано ни единой эмоции, которую бы получилось прочитать. Ничегошеньки. Совсем.
Зажмуриваюсь. Наполняю легкие воздухом. Сжимаю кулаки до боли ради того, чтобы произнести три коротких слова. Я рискую. Да, рискую, но мне нужно знать. Так будет легче.
– Куда мы едем? – к концу вопроса мой голос становится совсем тихим. Его почти не слышно, но смысл понять можно.
– Ты еще смеешь что-то спрашивать после всего, что сделала? – цедит сквозь зубы.
– Но я… – губы начинают дрожать. Он не даст ответа, и от этого не по себе.
– Рот свой будешь открывать, только чтобы мой член обслужить, поняла? Так что молчи, если не собираешься делать это сейчас.
Я понимаю, что предала его, и никогда не прощу себе этот поступок, но мне все равно больно слышать такие слова. Выкручивает всю.
Хотела определенности – получай. Вот она твоя определенность на ближайшее