Из-за переполняющей обиды начал слезиться правый – здоровый глаз. От злости хотелось разнести все вокруг. Выпрыгнуть бы из собственной шкуры, заорать от отчаяния, сделать хоть что-нибудь, чтобы спустить пар.
Вера вызвала лифт. Она вглядывалась в мигающие сверху цифры и молитвоподобно бубнила: «Быстрее же! Ну давай».
Когда двери наконец приоткрылись, Вера заглянула внутрь и выдохнула с облегчением. Ее встретило собственное неприветливое отражение в зеркале. Хотя бы не придется тратить время на правила этикета. Ей так и не удалось вспомнить, кто кого пропускает: те, кто входят или те, кто выходят. Кабина, к счастью, оказалась пустой. Не придется сгорать от стыда и прятать глаз.
Быстро заскочив внутрь, Вера принялась ритмично вдавливать кнопку закрытия дверей. Два треугольника, направленные друг на друга острыми углами, вспыхнули холодным белым светом. "Давай же!"
К лифту приближалась пышнотелая женщина с пунцовыми пятнами вместо щек: в одной руке она держала огромный пакет с покупками, в другой тащила за собой девочку лет четырех, которая истошно орала на весь торговый центр. Люди возмущенно осматривали их и недовольно отворачивались. Женщина громко и жалобно попросила придержать дверь, но Вере было плевать. Она была готова разрыдаться и хотела побыть одна. Еще не хватало, чтоб подруги успели догнать ее из-за приступа вежливости перед какой-то незнакомкой.
Двери шумно закрылись. Вера спряталась в углу. На душе стало еще тоскливее. Будто она разом испортила жизнь и этому ребенку, и этой женщине. На помощь сразу же пришел внутренний голос. Он нашептывал, что маленькая девочка, разглядев ее ужасный красный глаз, обязательно бы испугалась. И тогда бы ее мамаша ни за что не остановила истерику еще дня три. Очки-то остались на скамье.
Вера чувствовала себя отвратительным, страшным монстром и внутри, и снаружи. Однако, почти сразу ощутила, что в кабине было душно. Даже чистая совесть не стоила того, чтобы тесниться здесь с кем-нибудь еще – и она мысленно простила себя.
Лифт начал движение вниз.
Резко бросило в жар. По спине водопадом скатились капельки пота, все же снимать куртку было уже поздно. Как только она окажется на первом этаже, сразу же помчится к выходу на улицу.
«Двойное предательство, – подумала Вера. – Может, они изначально были в сговоре? Ну конечно! Сидят сейчас и ржут надо мной».
Вера всегда была третьей подругой. Алиса и Маша жили в соседних подъездах и познакомились задолго до того, как все они оказались в одном классе. В парке на аттракционах, в автобусе – вот, где проверялась их дружба. Там, где коварно поджидали парные сидения. Там Вера всегда понимала свое место. В остальное время дружба ее устраивала. Конечно же, не считая шуточек про опоздания.
Во внутреннем кармане куртки завибрировал телефон.
«Даю руку на отсечение, что звонит одна из этих стерв», – мысленно проскрипела Вера.
Она приложила