Я занял очередь в буфет, она отправилась искать место – но через минуту вернулась.
– Сиденья железные, – пожаловалась. – Холодно.
Буфетчица с песочным лицом нацедила коньяку, жена подняла рюмку и чокнулась с портретом вождя на этикетке. Та покачала головой и отодвинула бутылку.
– Первый раз в Таиланд? – сказал кто-то.
Несколько человек, как по команде, посмотрели в нашу сторону.
Это был мужчина лет тридцати или пятидесяти, без возраста. Он сидел справа и держал в руке рюмку синего цвета.
– Давно хотели… – Я вдруг понял, что рюмки в баре разноцветные. – Но…
Мы выпили, он шумно выдохнул.
– А я в шестой… – Он постучал по рюмке.
Песочная буфетчица снова наполнила. Мы разговорились. Он рассказал, что у них компания, они приезжают из разных городов, просто бронируют один и тот же отель, а потом встречают Новый год и отдыхают.
– Массаж, катера… – он размечтался. – Без жен, конечно. Но мне все равно, я холост.
Мы снова выпили, он принялся насвистывать что-то веселое и положил руку на плечо (мне почему-то часто кладут руку на плечо). Это была мелодия из фильма, того самого.
Я посетовал на дорожные неудобства и что завтра незнакомый город.
– И где жить – неизвестно.
– С жильем все просто, я посоветую. – Он вытер платком капли пота. – Не обращайте внимания, первый раз всегда так.
Поднял рюмку, улыбнулся.
– Когда знаешь, что впереди, все это, – обвел пухлой рукой зал ожидания, – не имеет значения.
– А что впереди?
Убрав платок, он пристально посмотрел в глаза.
– Рай, дорогой товарищ. – Его взгляд остановился. – Самый настоящий рай.
Мы обернулись, но место, где сидела моя жена, пустовало. Он кивнул, мы выпили. Я достал деньги, но он замычал, тыкая большим пальцем в грудь. Я пожал плечами. Те, кто узнавал ее, обычно платили за нас обоих.
Она стояла у витрины в дальнем конце зала и рассматривала туркменские ковры с ликами Отца народов.
– Хорошо пообщался? – зло спросила.
– Он поможет нам устроиться.
– Мы не дети!
Голос громко аукнулся в зале.
Я обнял ее за плечи и подтолкнул к выходу.
– Ты что, забыл, что я простужена? – Она не хотела.
Из дверей рванул свежий ночной воздух, но в тот же момент неизвестно откуда соткался человек в изумрудной форме.
– Нельзя! – Он обнажил в улыбке вставное золото.
– Она беременна. – Я вдруг ощутил прилив бешенства. – Нужен воздух, много воздуха! Ты понял, ты? Тогда хорошо.
Солдат тупо заморгал узкими, как у ящерицы, глазами.
– Пять минут, – успокоил его я.
…По ночному полю медленно выруливал лайнер. Снова потянуло хлебом и камнем, и я моментально успокоился. Как долго этот запах спал во мне! Санаторий, песок и мелкая волна, пекарня прямо на пляже… Что-то из детства закрутилось в сознании, но дальше