Кряхтя и охая и опираясь на руку Петра, он выполз из ящика и раскрыл его пошире. Выволок громадную бутыль литров на двадцать и поставил перед покупателями.
– Это буза. Татарский национальный напиток, – он утёрся рукавом. – Изготовлена методом брожения с использованием лучших сортов канадской пшеницы. Бутыль тяжёлая. Пусть Равиль сам заберёт.
Эйнштейн оглядел покупателей и, потерев руку о руку, довольно заключил:
– Всё! Теперь я от вас свободен.
– Как же «Всё»? – с едкой иронией подметил Пётр. – А где моя бутылка?
– Вам не положено, – сухо отрезал Эйнштейн.
– Почему не положено?
– Вы не виноваты.
Глянув недоверчиво, Пётр подумал, что старик набивает цену. Спорить не стал. Решил сам разобраться с винОй.
Прошёлся вдоль стеллажей, рассматривая раритеты, среди которых были горячительные напитки, испробованные великими алкоголиками: Черчиллем, Хемингуэем, Ельциным, Стивеном Кингом и другими.
Пётр выбрал набор “Дайкири”, некогда принадлежавший Джону Кеннеди, тридцать пятому президенту США.
“Никто не виновен, пока не доказана вина”, – вспомнил он изречение Кеннеди. И, оставив десять десятитысячных купюр на прилавке, свободно вышел из магазина.
Пусть что-нибудь докажет, что он виноват в эпилепсии, приобретённой Антонио. Тогда он будет считать себя виноватым. А пока нет. Он не виноват.
– Эй! Молодой человек! – выкрикнул ему вслед Эйнштейн. – Не берите на себя чужую винУ.
Пётр не удостоил его ответом. Он уходил и уносил набор для коктейля, который некогда принадлежал Джону Кеннеди.
Выйдя на свежий воздух, Пётр позвонил Иванову. Тот оказался в Лондоне. Тогда он позвонил Петрову. Тот оказался в Нью-Йорке, а Сидоров был в Сингапуре, а Романов на Канарах. Все разбежались. Все покинули Россию и вывезли свои капиталы. Так оно и было, как сказал Эйнштейн. Началась война, и из всех углов повылазили бессовестные: кто бежал, кто предал, а кто просто поносил власть, страну и всех вместе россиян. Бессовестных стало больше. Намного больше, чем было.
Пётр позвонил водителю и распорядился, чтобы автомобиль подъехал к магазину Эйнштейна. Этот Эйнштейн – другой Эйнштейн, более гениальный. Он сделал такую рекламу, что бизнес попёр как на дрожжах!
Пётр оглянулся. В дверях стоял Эйнштейн.
– Чужая винА небезопасна!
Пётр махнул рукой и пошёл прочь.
Эйнштейн вернулся в магазин и застал Раису Ивановну корпящей над маленькой дамской сумочкой. Женщина пыталась втиснуть полулитровую бутылку водки. Бутылка не влезала. Женщина злилась. И, наконец, не достигнув желаемого, она отбросила сумку.
Эйнштейн усмехнулся.
– Если в сумочку не входит бутылка, значит, эта сумочка – дерьмо!
Раиса Ивановна обиделась.
– Это не дерьмо, а настоящий Dior!
В глазах её блеснули слёзы, выражение лица смазалось, а губы затряслись.
Старик растрогался.
– Любой