Без интереса я подхожу к комнате для задержанных, только чтобы не обижать Семёна. Увиденное не производит на меня ровным счётом никакого впечатления. Посреди комнаты в окружении сержантов стоит невзрачный мужичонка в сереньком плаще и в сереньких же брюках.
– Ну и что тут такого сверхъестественного? – спрашиваю Семёна.
– Да подожди ты, смотри! – И уже обращаясь к мужичку: – А ну давай, показывай.
Растаявший от такого обилия внимания «трясун» распахивает плащ, демонстрируя свои далеко не выдающиеся мужские достоинства. Но дело не в этом. Всех удивила изворотливость этого змея: чтобы не быть застуканным и быстренько смываться с места своих эротических подвигов, этот паразит отрезал брючины от штанов и привязал их возле коленей. По поводу увиденного вспомнилась мне одна давняя история из моей юности.
Из воспоминаний Михалыча о своей бесшабашно-безбашенной юности
Давно это было, очень давно. Февраль или март 198… года. В ту пору я, еще молоденький курсант Сибирской школы милиции, вместе со своими сокурсниками был откомандирован в Москву на охрану общественного порядка при проведении какого-то массового мероприятия. Конечно, были мы там не одни. С нами были и курсанты других милицейских школ. Поселили нас, как водится, где-то у чёрта на рогах, в старых заброшенных конюшнях. Ну и понятно, скукотища была неимоверная, даже телевизора не было, а ежевечерние лекции замполита о международном положении не сильно нас развлекали.
Однажды вечером, отстояв в оцеплении, мы, лёжа на кроватях, рассказывали байки о своих «подвигах». Парень из Питера долго и нудно бубнил о том, как однажды приспичило ему так, что, пристроившись между двумя мусорными ящиками, он не заметил, как свой голый зад он выставил в сторону детской площадки, где, к счастью, в тот час, кроме мирно пасущихся пенсионеров, никого не было.
Рассказ меня нисколько не впечатлил, но моего приятеля Федора словно чёрт за язык дёрнул. «Да я, – говорит, – если надо, за ящик коньяку хоть на улице Горького днём кучу наложу». Слово за слово, заключили пари, ударили по рукам, получил Федя сроку неделю на исполнение задуманного.
Надо ли говорить, что эта ситуация сильно оживила нашу жизнь? Во всю заработал тотализатор. А так как тотализатор держал я, проиграть Федор не имел права, потому и пришлось мне соображать, что делать. Ну, во-первых, сказавшись больными, мы с Фёдором два дня косили от службы, шатаясь по улице Горького, проводя рекогносцировку, после чего встретились с противной стороной, чтобы окончательно обговорить условия пари. Надо сказать, что наши супротивники не теряли времени даром и выставили нам, на их взгляд, заведомо невыполнимые условия: необходимо было, чтобы всё задуманное Фёдор осуществил, будучи облаченным в форму. Прикинув, насколько подскочат ставки на тотализаторе, я решил принять условия. Фёдор поначалу заартачился, но я быстро привёл его в чувство, пообещав оставить его один на один с созданной им же проблемой.
И вот наступил день «икс». Из числа наиболее авторитетных и неподкупных товарищей путём голосования была сформирована небольшая группа, целью которой