Нат вздохнул. Вот что сегодня предстоит узнать Гуну, когда он вступит во владение башней. Станет ли он, подобно своим предшественникам, рабом этой обманки, которая превращала сладкий сон в реальность? Или же, подобно Муру, преодолеет искушение и целомудренно оставит пузырек с пилюлями на дне окованного железом сундука, никогда не прибегая к их помощи?
Нат тряхнул головой. Желудок сводило от голода. Просить милостыню было бессмысленно: жители холма слишком дорожили таким труднодоступным здесь мясом, чтобы раздавать его изменникам. Никаких иллюзий он не испытывал: в список добродетелей горожан милосердие никак не входило. На него обратят внимание только тогда, когда его труп на тротуаре начнет вонять.
Помочь ему могла, пожалуй, только Сигрид, но Нат понятия не имел, где она прячется. Оживление на улицах раздражало его. Сегодня вечером все жили чужими мечтами, и каждый мужчина, глядя на скудные клочки волокнистого ящериного мяса на дне своей миски, воображал себя за длинным столом, уставленным серебряными блюдами и кубками, в подземном пиршественном зале.
Если бы они только знали…
Свернув в боковой переулок, он стал высматривать какой-нибудь дом, где можно было провести ночь, не рискуя потонуть в трясине.
В конце концов он отыскал в торце улицы развалины здания, которое в лучшие времена служило, наверное, торговой галереей. Его главным достоинством были стоявшие вдоль стен деревянные скамейки, которые, по крайней мере, могли уберечь от сырости. Он тут же растянулся на одной из них, валясь с ног от усталости.
Его тут же сморил сон – беспокойный, полный кошмаров. Вскоре ему стало мерещиться, что с потолка начали срываться камни, разбиваясь о металлический пол, все ближе и ближе к его голове.
Он резко открыл глаза и увидел застывшую на пороге массивную фигуру.
Стряхнув наваждение, Нат осознал, что его сон всего лишь впитал в себя гулкие шаги незнакомца по плитам галереи. Лицо пришельца скрывал зеленый капюшон из грубой ткани, придавая ему сходство с призраком или наемным убийцей в маске.
– Приветствую тебя, Нат, – произнес он глухим, едва слышным голосом. – Мое имя Гун. Я новый дозорный.
Глава 10
Мужчина отбросил капюшон, и от пляшущего пламени факелов по его бритой голове пробежали багровые блики. Выражение лица с тяжелыми, грубыми чертами чуть смягчали морщинки рано пришедшей старости. Под распахнутой мантией виднелась потертая противодождевая кираса со старыми латками. Нату он напомнил тех отставных солдат, которые топчутся в очереди у ворот монастырей и соглашаются надеть монашескую рясу в обмен на ежедневную миску супа.
– Как я вижу,