Мы начали дегустировать каждый из сортов, пытаясь ощутить разницу между первой, второй и третьей заваркой. На дегустации третьего чая настроение поднялось окончательно. У меня на языке крутился вопрос: «А вот вы, китайцы, когда напиваетесь (в смысле, выпиваете много чая), ощущаете желание спеть что-нибудь задушевное, преимущественно из народного творчества?» В душе зародилось смутное чувство творческого беспокойства и потребность обнять все живое.
Ближе к финалу нам был презентован какой-то запредельно редкий и дорогой сорт из личных запасов учителя, который он принес из дома и бережет для угощения дорогих гостей. Сложно было понять, что можно купить за те юани, которые вложены в сухие листья, но учитель заверил, что некоторые сорта соизмеримы с ценой на автомобиль, если их покупать килограммами. Видимо, к этому моменту мы либо набрались опыта дегустации, либо перешли в особое состояние, временно позволяющее воспринимать тончайшие оттенки вкуса.
К концу чайной церемонии с Цзи Сяоганом я наконец поняла, как прекрасен чай! Только вот все время хотелось спросить, не подмешивает ли наставник в чай еще какого зелья…
По окончании чайного цигуна нам выдали по кусочку чая, чтобы мы смогли дома продолжить практику познания смысла чаепития. Но этот щедрый жест мастера, с моей точки зрения, был напрасен. Несмотря на то, что я в тот же день купила себе все элементы чайной церемонии и самые маленькие пиалки, которые были в специализированном чайном магазине, дома чуда не произошло. Душа не просилась в рай, эйфория не настигала, радость не шла на зов души.
Когда, удивленная и, отчасти, даже возмущенная собственным фиаско, я пришла к учителю, он, выслушав мой рассказ, улыбнулся. В этом и заключается секрет чайной церемонии – мастер вкладывает в напиток свою энергию и передает особую информацию. Одна из моих подруг, которая пришла на церемонию простуженная, избавилась от мучительной головной боли и насморка, а на следующий день ощутила себя совершенно здоровой. Остальные гостьи мастера Дао, как позднее оказалось, тоже немало удивлялись своим странным реакциям и неожиданным эмоциям во время этой чайной феерии.
Чуть позднее один из учеников Цзи Сяогана, которому учитель передает свое мастерство как специалист по восточным единоборствам, сказал мне, что любое чаепитие с учителем, когда он приглашает просто разделить с ним удовольствие от какого-нибудь особого сорта, никогда не бывает простым пустословием. Временем, проведенным рядом с учителем, нужно дорожить, потому что, во-первых, учитель работает с энергией ученика и, если требуется, незаметно и без единого прикосновения, корректирует его энергию, а во-вторых, каждая такая встреча и каждый