Дэвид вспыхнул и ответил едва слышно:
– Теоретически.
Румянец на скулах ему очень шел.
– Я тоже. Теоретически. – Я вытащила из подставки самый большой нож и взвесила его на ладони. – Кажется, из нас получится прекрасная команда.
Монстрик бросил на меня быстрый взгляд из-под челки, осторожно взял с моей руки нож, а потом выбрал другой, поменьше и покороче.
– Для овощей, – робко пояснил он и прибавил, возвращая приглянувшийся мне тесак обратно в подставку: – Для мяса.
– Гениально. – Его познания действительно заслуживали восхищения. – Ты готовишь, я режу овощи.
Пока я крошила сладкий перец и чили, Монстрик обжаривал фарш. Он закатал обтрепанные рукава фланелевой рубашки, чтобы не мести ими по плите, и я с трудом сдержала улыбку: оба его запястья обвивали детские браслетики. Такие малышня обычно делает в детском саду, нанизывая цветные бусины на резинку. Наверное, их ему подарили близнецы. Очевидно, им нравилось заниматься творчеством: я насчитала пять браслетиков на левой руке и шесть на правой.
Внезапно розовые мишки и желтые звездочки расплылись перед глазами. Чертов лук! Вечно от него слезы в три ручья. Я яростно потерла глаза, потянулась за бумажным полотенцем и… замерла в ужасе. Глаза страшно жгло, кожа вокруг них горела, а слезы, хлынувшие Ниагарским водопадом, только усиливали жуткие ощущения. Казалось, мне в лицо плеснули кислоту.
– Я… ничего не вижу! – взвизгнула я, нелепо размахивая руками.
Что-то с грохотом полетело на пол; я вскрикнула, больно треснувшись коленом – вероятно, о ножку стола. Чья-то рука мягко обхватила меня за плечи, потянула вперед, наклонила. Звук льющейся воды заглушил обеспокоенные голоса вокруг. В глаза плеснула влага. Еще и еще. Кто-то уверенно, но осторожно обмывал мне лицо, и боль постепенно отступала. Мысли прояснились.
«Ну, конечно! – завертелось в голове. – Надо же быть такой идиоткой – сунуть в глаза пальцы, измазанные соком чили! Кажется, у меня теперь все шансы стать ходячим школьным анекдотом. Вот блин!»
Под нос сунулось чистое кухонное полотенце. Мне помогли осторожно промокнуть лицо. Проморгавшись, я увидела прямо перед собой глаза Дэвида: светлый глядел виновато, в черном плескалась угрюмая тревога. Вот кто был мой загадочный спаситель!
– Спасибо, – всхлипнула я, пытаясь улыбнуться.
Хорошо, рожа у меня тогда была, наверное, как обваренная, от перца: никто не заметил, что я покраснела. «Подумать только, – сказала я про себя, – Монстрик касался моего лица! И его руки были такими… легкими и даже… нежными? Бли-ин, есть от чего впасть в ступор».
– Чили, с тобой все в порядке? – Я сообразила, что передо мной ломает руки перепуганная учительница.
Вдруг запахло горелым.
– О боже, фарш!
Дэвид метнулся к плите, но было уже поздно. Основной ингредиент чили кон карне превратился в вонючие угольки.
Обычно, приготовив программное блюдо,