– Давайте спать, – как можно равнодушнее сказал он, накрывшись одеялом с головой.
Никто из друзей не ответил, и Егора сморил желанный сон.
Но в ту самую секунду, когда забытье одолело живых, и голоса их стихли, завязали разговор мёртвые.
Глава 7. Они приходили ночью
– Шумят и шумят, – раздалось возмущённое ворчание у двери, и Егор очнулся. – Чего шумят, и сами не знают. Неугомонные. За полночь уже давно, а дому всё покоя нет. Нехорошо это, ох, нехорошо.
Внезапно Егора охватило оцепенение, но он быстро справился с ним и, приподнявшись на локтях, увидел, как в комнату вошла осанистая пожилая женщина. Она просеменила к ближнему окну и, приподнявшись на цыпочки, задёрнула шторы, а секунду спустя, присела на край соседней кровати. Незваная гостья похлопала ладонью спящего Макара по ногам и рассмеялась:
– Вон как дрыхнет Макарушка-то, погляди Егор. Ему всё нипочём. Ни один нечистый его не унесёт, негодника: ни я, ни ты, ни кто другой.
Спина затекла. В висках стучала тупая боль. Дыхание сбилось. И, видимо, нужно было что-то ответить, но Егор снова молчал. Как заговорить с сущностью и, главное, о чём он не знал. То, что перед ним сущность, он не сомневался, ведь колкий морозный дух – их извечный спутник – уже заполнил переднюю.
Правда, внешне бабушка-призрак ничем не отличалась от живой, что удивило Егора – обычно к нему заглядывали жутковатые полутени. Невысокая и худощавая, задумчивые светло-серые глаза, мягкие черты лица, немногочисленные неглубокие морщинки, аккуратно уложенные волнистые седые волосы. Благородная старость, вот что крутилось в голове Егора, пока он рассматривал визитёршу. А она, тем временем, поднялась, одёрнула подол летнего платья в мелкий голубой цветок и поплелась к допотопным часам, что висели на стене у кровати Яны.
– Непорядок у тебя, Егор, – осуждающе выговорила ему женщина, покачав головой, и развела руками. – Ругаю тебя сегодня. Мало того, что ты в первый же день в Княжево запросто приобщился к местным Самодурам-выпивохам, так ещё и бедлам устроил: вещи горой по углам навалены, посуда немытая на столе осталась, огурцы по всей кухне разбросаны. И свет в ночи горит. Нехорошо это, ох нехорошо. После полуночи дом отдыхать должен. Неужели ты таких простых вещей до сих пор не заешь?
Со стороны происходящее могло показаться будничной беседой двух людей с огромной пропастью в возрасте, когда внук, противясь нравоучениям, не слушает наставлений ворчливой бабушки, если бы не посмертие между ними. По спине Егора пробежали мурашки.
– А часы? Часы почему стоят, Егор? – возмутилась она. – Время уважать надо.
Уютную тишину дремлющего зала нарушил короткий хрип – старушка потянула витую цепочку под ходиками, и тяжёлая гиря, похожая на еловую шишку, поползла вверх. Потом она тронула пальцами минутную стрелку на незастеклённом