– Это правда, мама. Мы долго купались, замерзли и забрались в палатку, чтобы согреться. Обнялись и стали целоваться. И не смогли сдержаться…
– Так, – Нина Михайловна поднялась, прошлась по комнате и остановилась напротив сидящего сына. – Мне очень хочется дать тебе пощечину. Но я и в детстве тебя не била, не унижусь до этого и сейчас. Скажу только, что ты чудовище, нет, ты дрянь! Говорить с тобой больше не о чем. И видеть тебя в этом доме мне тоже не хотелось бы.
Ночь для обоих выдалась бессонной. Нина Михайловна без конца ворочалась в постели, несколько раз вставала перед иконой Иисуса Христа и шептала: «Спаси и сохрани, Господи! Прости нас, грешных!» Потом проговаривала все молитвы, которые знала, снова заканчивая их просьбой простить грешника-сына.
Утром, так и не сомкнув глаз, она появилась в предбаннике, где на кушетке с открытыми глазами лежал Александр.
– Вижу, ты тоже не спал. Сейчас попытайся хоть немного вздремнуть, потом приведи себя в порядок и поезжай к Гале. Говори что хочешь, но упроси ее приехать сюда, к нам. Я сама встану перед ней на колени и буду извиняться за тебя. А с тобой разговор еще впереди. Так что готовься.
…Оказавшись возле дома, где жила Галя, Александр огляделся. Ему показалось, что за ним следят. Но не заметив ничего подозрительного, он направился к будке телефона-автомата. «Еще одна такая нервная бессонная ночь – и начнутся галлюцинации», – подумал он, набирая номер телефона Гали. Телефон не отвечал. Он снова набрал ее номер. И вновь услышал бесконечно длинные гудки. «Что-то с телефоном, или она его отключила, – решил Александр. – Подожду и позвоню через полчасика». Он присел на скамейку, что стояла под липой напротив Галиного подъезда, и стал наблюдать за всеми, кто входил или выходил из него, надеясь на чудо – вдруг увидеть любимую. Но чуда не произошло. И просидев больше часа, он вновь позвонил Гале. Телефон по-прежнему не отвечал. И Александр решился. Осторожно, стараясь не шуметь, он вошел в подъезд и остановился пораженный. Непривычно большие лестничные площадки и широкие лестницы были выложены цветным кафелем. А массивные перила и металлические узорчатые ограждения придавали подъезду дворцовый вид. На каждой площадке было всего по две квартиры. Александр поднялся на третий этаж и посмотрел налево на дверь с металлической табличкой, на которой было выгравировано «Скворцова Вера Ивановна». «Соседка Гали», – догадался он и взглянул на правую дверь. «Лебедев Виктор Семенович», – прочел Александр. С отчаянно бьющимся сердцем он подошел к двери и прислушался. За дверью было тихо. Он прижался к двери ухом, но ничего не услышал. «Или все спят, или нет никого», – решил он. И нерешительно нажал на кнопку звонка. Услышав раздавшуюся за дверью трель звонка, на всякий случай отошел от двери и стал ждать, когда она откроется. Но в квартире по-прежнему было тихо. Он позвонил снова, потом еще раз, подолгу не отрывая палец от кнопки звонка. Квартира опять ответила тишиной. «Выходит, все-таки уехали. Скорее всего, на дачу, Галю забрали с собой, чтобы опять не исчезла. Жаль, придется ждать до завтра. А это