– Не волнуйся, братишка, это итог любой жизни, а дожить до тщетной борьбы с морщинами и болячками я не мечтаю.
– Это пока.
– Не-а. Я, как эпикурейцы, а они говорили: «Не бойтесь смерти, ведь пока мы существует смерти нет, а когда она придёт нас уже не будет». Глупо бояться той, с кем ты никогда не встретишься, – с убедительной логикой студентки философского факультета, пишущей книгу о божественных силах звёзд под названием «Астротеизм», невозможно было спорить, – Боится смерти тот, кто ничего не знает о потусторонней вечной жизни. А не ошибается тот, кто ничего не делает. И вообще, дети-индиго, как земные ангелы, живут не ради себя, мы живём ради гармонии и счастья окружающих.
Брат вдруг хитро улыбнулся и, отправив упрямые коржи в топку, направился к своим огромным чемоданам. Он с головой погрузился в эти хранилища отцовских подарков и деловых костюмов Лео и, с трудом выудив искомое, вернулся в кухню с ярко-синей книжкой в твёрдом переплёте. На глянцевой обложке красовался творческий псевдоним сестры и название её теософской теории. Ангела обомлела, ведь пару месяцев назад она забросила эту глобальную идею разоблачения неизвестных человечеству добрых и злых духов, и свой философский эпос так и не завершила.
– Не благодари, Солнышко! Я же регулярно захаживал к тебе в блог и почитывал твой шедевр. Канту не стыдно за некоторых земляков. Уезжая, я заказал в электронном издательстве распечатку небольшого тиража, чтобы родственникам и отцу подарить. Нашего папу добили твои фантастические иллюстрации, сказал, что мне, как психологу необходимо с тобой усиленно поработать. Но всё-таки хвалил и как всегда говорил…
– Что я способна на многое? – предположила обрадованная Ангела и брат, кивнув, рассмеялся.
Свой экземпляр удивительной рукописи был великодушно приготовлен и для черноволосой грозы московских грабителей. Похожий на стремительного Зорро в любимых гангстерских очках, Горский всё-таки бросил перчатку дерзкой ясновидящей. Да не одну. Со склада вещдоков двойной агент комитета тиснул на время добытые кропотливым криминалистом рабочие перчатки княжеской бригады, признавшись, что это было несравнимо легче, чем убедить кондового патологоанатома, работающего над «Спящей красавицей», в том, что он не фетишист и некрофил.
– Арчи, – вопросительно обратилась она к следователю, – Кстати, Лео, тоже можно так к тебе обращаться?
– Хм… Посмотрим на его поведение. – пошутил брюнет, ничуть не смущаясь аксессуара покойницы в своих руках и белизны тахты, на которую плюхнулся прямо в своём пальто, – Да ладно, шучу. Лео уже свой парень. Евангелина, тащи уже своё досье с рисунками, вот тебе варежки. У меня тоже, знаете ли, времени в обрез.
На тонкое