– Кто ты?
Она засмеялась, искренне веселясь его виду.
– Ты всё позабыл, райве. Всё-всё-всё. Я твоя дочь.
– Сколько тебе лет? – с удивлением спросил «варвар».
– Триста шестьдесят шесть! – звонко выкрикнула девушка, и голос с трудом пробился сквозь порыв ветра, который расколол высокий витраж и с воем ворвался в комнату. Беспомощно хлопнула огромная створка.
Альтестейн прикрыл лицо локтем от сыплющихся со всех сторон осколков, и почувствовал, как комната медленно вращается вокруг него.
– Возвращайся! – было последнее, что он услышал, прежде чем погрузился в серый вихрь.
Из куста тамариска в предутренней тишине пронзительно зацокала каменка. Альтестейн приподнялся на локте, окончательно проснувшись, и окинул взглядом лагерь. Было тихо. Несколько пиурринов сидели у затухающих костров, вороша на углях мясо добытой вчера газели. «Варвар» перевернулся на другой бок и уставился в сереющее небо невидящим взором.
«Ты пахнешь мёдом и куркумой, мой убийца.
Как бы я встретил тебя, приди ты в другое время!
Но в моих объятьях нет больше силы
В моих словах нет больше власти
И потому ты смотришь мне в глаза
О, я смеюсь в лицо тебе, я смеюсь…»
Когда Альтестейн пришёл в себя, то увидел человека во всём чёрном перед собой. Он был очень толст и удобно расположился на изящной небольшой софе, ножки которой, казалось, сделаны из чистого золота.
Облик человека вызывал гадливое ощущение, как от пузыря, который наполнен гноем и скоро лопнет. Изящные длинные пальцы на коротких руках и большие зелёные глаза на округлом, лишённом растительности лице дополняли его облик.
«Варвар» не удержался и глубоко вдохнул от удивления: перед ним был Мефестуфис, придворный маг, лекарь и советник шахиншаха.
Чародей удовлетворённо покивал, видя состояние Альтестейна:
– Ты узнал меня, раб.
«Варвар» смолчал, тут не было нужды говорить. Он состоял в «тысяче избранных», а значит, не мог не видеть колдуна. Слухи же о Мефестуфисе полнили земли Заката от Магерлана на Западе до островов Наячанг, с которых брала дань Халлундия, от отрогов гор Боагзей до Эшебы на дальнем Юге. Он был известен под разными именами и обличьями, легенды складывали о его деяниях, и никто уже не мог бы разобраться, где в них зерна истины, кроме самого чернокнижника и, возможно, его повелителя – шахиншаха. Ещё в Джамархии, на караванной тропе, ведущей из Трампалипти в Джамарсан и Ахиччар и далее в самое сердце безлюдных джунглей, услышал Альтестейн о зеленоглазом повелителе змей.
Чародей лениво процедил, обозревая покои, в которых находился, и лежащую перед ним фигуру:
– Вы, ничтожные, повинны в смерти десяти сыновей «Могучих»,