– Видишь Томас, как дождевые капли падают на нее, они теплые, протяни руку и ты поймешь, к чему я клоню. Она не смотря ни на что, не тает. Многие приходили ко мне и дивились, многие не верили. Вопреки чужим суждениям, я думаю, что Господь этим утешает меня, спасает от уныния. Теперь я каждый оставшийся день могу смотреть на нее и хранить надежду о том, что мы скоро встретимся.
В тот самый вечер мы больше не говорили о скульптуре в саду. Ведь я всегда знал, что любой человек, который творит, всегда запечатлевает частицу своей души в свое творение. Так и произошло со стариной Мэтьюсом. Еще долгие годы люди будут говорить о старике создавшего лед не способного таять; его называли алхимиком и даже магом. Но все слухи развеялись, как только старик умер, а вместе с ним девушка с цветком в волосах растаяла и вскоре испарилась, не оставив после себя и следа. Значит, они встретились.
– Какая замечательная история, Томас. – сказала Сильвия Драмурр с явным восхищением.
– Благодарю. Но на этом мне придется прерваться. – произнес Свит надевая дорожный плащ и беря ружье. – Уже достаточно рассвело, и мы сможем в сумраке леса распознать хотя бы что-нибудь.
– Не что-нибудь, а волка, надеюсь удача нам будет сопутствовать и впредь. – сказал Артур Драмурр.
Четверо джентльменов с ружьями наперевес, никто иные как Томас, князь, и его сыновья вышли из замка, с неприкрытой уверенностью и самообладанием.
– Не беспокойся Сильвия, к вечеру мы, думаю, вернемся. Приглядывай за Адель, что-то у нее нездоровый вид. – проговорил Артур на прощанье.
И они бесшумно. Словно призраки, скрылись в листве деревьев. Лес постепенно поглотил охотников, впустил в свое темное царство блуждающих огоньков.
Вольф тем временем, не сомкнув глаз, всю ночь пролежал на кровати, вызывая в себе все симптомы сна. Создавал иллюзию недосягаемого покоя, обременяя себя запредельными мечтами, словно ребенок надеялся на лучшее. Вскоре его состояние омрачилось, как только он начал думать о тех необъяснимых феноменах, безудержно врезающихся в его жизнь, изменяя до неузнаваемости, когда-то однообразную жизнь, но так ли это? Сколько нужно смотреть, чтобы увидеть, сколько необходимо думать, для того, чтобы понять – так он ходил по замкнутому кругу, возвращая себя каждый раз в начало. Будто открывал глаза, их щепало, они казались уставшими, изголодавшимися, убирая волосы со лба и видя себя сквозь призму обогащенного воображением