Я. Г. Солодкин рассмотрел боярские и митрополичьи летописцы, провинциальные летописи и хронографические сочинения, летописцы дворян и приказных людей, патриаршие своды и краткие летописцы, а также такие памятники общерусского летописания, как Новый, Пискаревский летописцы, Московский летописец второй четверти XVII в. Он представил общую картину летописания последней трети XVI–XVII в. Исследователь обращает внимание на характер летописания разных этапов: последней трети XVI в., первой половины XVII в., второй половины XVII в. Многообразие разновидностей летописания, представленное в XVI–XVII вв., подтверждает мысль Я. Г. Солодкина о том, что этот вид источников продолжал существовать и в позднее Средневековье, при этом позднее летописание, по мнению исследователя, ничем принципиально не отличается от раннего. Такой вывод был сделан прежде всего на основании изучения памятников, возникших в церковной среде. Во многих сводах XVII в., особенно патриарших и владычных новгородских, несложно выделить первоначальный протограф[36]. В этом точка зрения Я. Г. Солодкина принципиально расходится с точкой зрения другой исследовательницы, В. Г. Вовиной, занимающейся Новым летописцем. Она видит в позднем летописании компиляцию иного рода: «Источники Нового летописца "переплавляются" в нем, "подравниваются", разрываются, чтобы получился внешне связный текст»[37]. В. Г. Вовина обратила внимание на то, что поздние летописцы не являются сводами в привычном понимании этого слова, в них нет необратимого перехода текстов одного в другой, когда сразу можно узнать источник заимствований. В таких памятниках часто невозможно вычленить предшествующие, поэтому поиск источников в летописях XVI–XVII вв. затруднен[38]. Исследовательница не отрицает существования в XVII в. вполне традиционных сводов; такие памятники, как Новый летописец, не вытеснили их полностью, а представляют только параллельную ветвь к нему[39]. Таким образом, вопрос об особенностях памятников XVII в. является дискуссионным в историографии позднего летописания. Он требует для своего решения тотального монографического исследования поздних сводов, так как недостаточно изучены конкретные памятники.
В монографии проблемы специфики позднего летописания рассматриваются на материале Пискаревского летописца как одном из представителей позднего летописания. Пискаревский летописец – один из самых крупных сводов XVII в. Памятник описывает события на протяжении значительного хронологического периода: от древнейших времен до 40-х гг. XVII в. Историки, обращавшиеся к Пискаревскому летописцу, отмечали, что тот является сложной по составу компиляцией, причем происхождение многих его известий неясно и требует углубленного изучения. Непонятными остаются также принципы и приемы отбора источников,