– Тебе есть куда пойти? Ах, что я такое спрашиваю! Совсем дураком старым сделался, – Аркадий Ильич знал, что родителей Лены, живших в деревне, давно нет в живых, брат трудится далеко на Севере. – Времени-то уже сколько! Время пролетело. Только вот пообедали с Любочкой, еще сказал, погода никудышная, выходить сегодня не буду. И тут – бац, Любочка гарь услышала. Она у меня молодец в этом плане. А сейчас – ай-ай, совсем поздно. Люба! А Люба!
Из квартиры, покачиваясь и прихрамывая, вышла соседка. Один ее вид указывал на то, что суета, возникшая вокруг случившегося пожара, порядком ей надоела. Она взглянула на мужа и недовольно наморщила лоб.
– Любочка, мы же не бросим наших погорельцев? Вот скажи мне на милость, не бросим? Ты посмотри на них и на часы. Куда идти?
Соседка сразу же преобразилась в лице: уже скоро она засуетилась на кухне с ужином, изредка покрикивая на внуков и на Кирилла, возившихся в комнате с игрушками. А Аркадий Ильич с Леной и соседом снизу тем временем разгребали пожитки в квартире, решая, что еще может сгодиться, кое-как прилаживали на место выломанную дверь и закрывали окна местами потрескавшимся, сложенным в два слоя, тепличным полиэтиленом и кусками фанеры.
В одной из комнат трехкомнатной квартиры, выделенной Аркадию Ильичу с его женой как заслуженным работникам какой-то очень важной отрасли народного хозяйства, не было ничего, кроме двух кресел, ковров на стене и на полу и тумбочки с телевизором в углу. Телевизор был старый и неуклюжий, и, чтобы не пугать своим видом гостей – а комната как-никак была гостиной, – накрывался белой ажурной салфеткой. Лена с Кириллом кое-как устроились между кресел на расстеленном прямо на ковре матрасе.
– Спи, – тихо сказала Лена, и Кирилл почти сразу уснул, забыв и обо всем произошедшем, и о пожаре, и о сгоревших игрушках и маминых книгах, хоть в воздухе дым еще чувствовался.
Лена ночь почти не спала, обдумывая, что ей делать дальше. О том, чтобы ремонтировать квартиру, не было и речи. По крайней мере, сейчас, когда Лена в средствах была весьма ограничена и большая часть всех накоплений и без того ушла на переезд и обустройство на новом месте. Можно было взять ссуду в кассе взаимопомощи, но чем и когда возвращать, Лена не имела представления. И о какой работе в университете могла идти речь, если весь архив и книги сгорели – Лена сама видела то, что осталось от посылочных ящиков с карточками и твердых ледериновых книжных корешков. Сколько уйдет на восстановление всего этого? Не меньше трех лет. «Как много, как долго, как сложно», – подумала Лена и закрыла глаза. Перед глазами проплыли лица родителей, школьная парта, экзамен в институт, муж. Ей не хотелось вспоминать о нем, о неудачном замужестве, длившемся полтора месяца. Коллеги в школе наверняка организуют сбор денег и вручат ей в конверте определенную сумму – какой бы она ни была, Лена не могла себе позволить ее принять. Она привыкла всего добиваться сама: сама – выбираться