– Жить в деревне и не пить молока, да как можно! А сын твой с чего расти будет?
Тамарка отправилась по своим делам, а Лена домой, думая обо всем услышанном и стараясь не споткнуться и не уронить тяжелую банку. Неужели она и в самом деле ничего не понимает в жизни, не может устроиться и жить как все. Зачем тогда были все усилия, стремление к большему, к достижениям, учеба, диссертация, бесконечная занятость, из-за которой Кирилл пребывал в детском саду от самого открытия практически до закрытия, когда воспитатели начинали нервно поглядывать на часы и собираться домой.
«Может, зря я ломалась, себе проблемы устраивала? Жила бы припеваючи, и, может, не одни бы мы с Кирюшей были? Может, может, слишком много может!» – от усталости Лена валилась с ног. О том, чтобы работать еще и во вторую смену, как ей предлагал председатель колхоза, не было и речи.
– Мама, а выходные у тебя будут? Тетя Софья говорит, нужно огород копать, картошку сажать. Мам, давай посадим картошку. Мне надоело есть кашу, – закапризничал Кирилл после второй кружки молока. – И рыбный суп надоел, мам.
С тех пор как у Кирилла появилась удочка, он каждый день отыскивал в прелой земле за сараем, которая оттаивала благодаря близости стены и печи, топившейся ежедневно, червей или оставлял небольшой кусок хлебного мякиша и шел на речку. По мере того как весна вступала в свои законные права, рыбы становилось в речке всё больше. Речка была не больше трех метров в ширину и глубиной в метр. Вода, как и во всех карельских реках, в ней была темная, чуть буроватая и на вкус отдавала железом, но чистая. Было видно, как рыбы подплывают к наживке и долго ее обнюхивают. За день Кириллу удавалось поймать несколько рыбешек, и все они шли на приготовление на скорую руку ухи. Кирилл не знал, что в те моменты, когда он нагибается над водой и рассматривает рыб, они видят его и бросаются врассыпную.
Лена чувствовала, что, несмотря на капризы Кирилла, жизнь потихоньку налаживается. И работа, которая поначалу не приносила ничего, кроме нестерпимой усталости и боли в костях, стала нравиться. Это не были часы, дни и месяцы, проведенные за печатной машинкой и расстановкой карточек по ящикам, сидения над книгами и походов по библиотекам. Это не была редакция и переводы на ходу, когда невозможно было получить удовольствие даже от прочитанных и переведенных поэтических строк, не то что от прозы: всё нужно было делать очень быстро, практически на автомате. И не уроки в школе, проверки тетрадей, скучные педсоветы и родительские собрания.
С первой зарплаты Лена купила ведро картошки и полкило молочных сосисок, неизвестно каким чудом завезенных в поселковый магазин. Слух о привозе быстро распространился по поселку: выстроилась