– Все нормально, я не стану звать стражников. Пока что. – Я поднимаю руки. – Еще несколько дней назад я сама была в шкуре преступника.
– Как ты узнала, где я? – Голос у него низкий. Я смеюсь, но вскоре замолкаю, видя, что он не разделяет моего веселья.
– О, прости. Ты серьезно? Это единственный подходящий переулок, достаточно узкий, чтобы спрятаться в нем от мечников, мечтающих засадить тебя в тюрьму. Не самое приятное место, уж точно.
– Я мог выбрать любой другой переулок, – настаивает он, раскручивая в руке цепочку от золотых часов.
– Ну, тут ты ошибаешься. Южный переулок в это время суток слишком хорошо освещен – тебя сразу заметят. Переулок с лавками, торгующими жареной рыбой, весь в дыму, что удобно, но там полно стражников. Остается только этот.
– Ты говоришь так, будто знаешь город, – усмехается он.
– Я знаю воров, – поправляю я. – И знаю, что умный вор никогда не станет красть у аристократа самую дорогую вещь. Золотые штучки достать труднее всего – они на шее или в нагрудном кармане. Так что ты либо глупый вор, либо охотишься скорее за острыми ощущениями, чем за сокровищами.
Его мрачные ониксовые глаза опасно сужаются.
– Теперь, когда ты меня обнаружила, почему бы не сдать меня?
– И что в этом забавного? – с улыбкой спрашиваю я.
Секунда напряженного молчания. Никто не двигается, между нами словно натянута невидимая струна. В воздухе висит невысказанная угроза, слышная лишь тем, кто скрывается в тени, ему и мне.
А затем струна лопается – вор убегает, а я бросаюсь за ним. Он перепрыгивает через кучу коробок с кошачьей грацией, и мне приходится напрячь все годами тренированные мышцы, чтобы повторить прыжок. Он, словно вода, струящаяся между камней, не мешкает на перекрестках и просачивается сквозь удивленную толпу, проскальзывает мимо труб водяной почты и под каменными арками. Я двигаюсь не так красиво, как он. Но моей грубой силы достаточно, чтобы не отставать – с трудом входя в повороты, раз за разом я стараюсь ускориться.
Вор влетает в стаю нектарниц, и птицы упархивают прочь. Меня на мгновение ослепляют красные перья, опадающие, словно кровавые снежные хлопья. Я вновь замечаю темную фигуру, лишь когда он ныряет в переулок, оканчивающийся величественным водным каналом, прорезающим улицы. Каналом, над которым возвышается фонтан с массивным мраморным змеем, извергающим изо рта воду. Дети, рабочие и бездомные собираются у воды, чтобы поиграть или смыть с себя сажу и грязь жаркого дня. Скользкая мостовая лишает равновесия меня, но не вора – он с легкостью взбегает по лестничным ступенькам. Я не могу потерять его сейчас. Поэтому хватаюсь за перила и втаскиваю себя наверх. Он неподвижно стоит наверху, выбирая между двумя дорогами.
Время замирает, звук моего тяжелого дыхания смешивается с радостными криками детей. Прозрачная вода струями вылетает изо рта змея, освежая мою разгоряченную и вспотевшую кожу. Давно я так не бегала. И давно не видела столько новых вещей.