Я забегаю обратно в бар, и меня рвет в ближайшую вазу.
Глава 4
Встреча воров
– Этот город прогнил, – шиплю я, вытирая рот платком, который протягивает мне И’шеннрия.
– Все боятся, – поправляет она. – А страх превращает мудрейших и добрейших людей в глупых и жестоких.
– Тогда эрцгерцог Гавик самый жестокий и тупой из всех, – рычу я. Леди оглядывается, словно опасаясь, что кто-то может услышать, но возражать не пытается. – Зачем он проводит эти ордалии? И как часто?
– Раньше их устраивали каждые несколько недель, теперь – раз в несколько дней, – отвечает И’шеннрия. – Мы знакомы с юности, он всегда отчаянно ненавидел ведьм и весь их род. Его отца убили во время Пасмурной войны, а мать медленно угасала, пока в конце концов не покончила с собой.
– Это не оправдывает того, что он топит живых людей!
– Я и не говорила об оправдании, – мягко возражает она. – Просто боль порождает ненависть, а ненависть толкает на ужасные поступки.
– В Ветрисе не осталось ведьм, – шепчу я. – Они сами мне говорили. Тогда кем был тот мальчик?
– Человеком, разумеется. Бродягой, любителем звездного семени или беженцем из Пендрона, бегущим от гражданской войны. Эрцгерцог не слишком разборчив в выборе козлов отпущения.
– Неужели король не может его остановить?
– Король обо всем знает и, без сомнения, одобряет это.
– Почему?
– Чтобы удержать Каванос, конечно же. Он не похож на своего отца – народ его не любит. Поэтому он держит подданных в страхе.
Во мне разгорается огонь ненависти. Старое, давно знакомое чувство – именно ненависть заставила меня уничтожить тех бандитов. Ненависть опасна. Этот город – лучшее тому подтверждение.
К счастью, И’шеннрия выводит меня из бара обратно к карете. Она объясняет, как правильно носить цвета весны – розовый, зеленый и оранжевый, никакого красного и желтого, ленты и шифон обязательны, но я едва разбираю ее слова. Она все понимает и потому особенно настойчива, как будто уроки смогут отвлечь меня от только что увиденного. Меня все еще тошнит: и от города, и от того, с какой готовностью я пожертвовала этим мальчиком ради своей свободы.
И’шеннрия останавливает карету у ателье, и я оцепенело захожу внутрь. Даже не в силах восхищаться бесконечными рядами великолепных, отделанных рюшами платьев в витрине. Пожилой пучеглазый мужчина снимает мерки с каждой части моего тела, рассказывая, как чудесно мне подойдет бархат, и еще какую-то чушь. И’шеннрия напоминает мне поблагодарить его, а когда я не отзываюсь, отводит меня в сторонку.
– Ты должна оставить все, что случилось, в прошлом, если хочешь получить свое сердце, – шепчет она. – Ты леди, а леди всегда скрывает истинные чувства за непроницаемой