Когда гости разошлись, Иван сказал мне, что ждёт меня завтра к себе в «штаб» – и скинул мне в сообщении адрес. Мне же он сказал прочитать один фрагмент из книги Петра Успенского «В поисках чудесного» – о духовном учителе Гурджиеве. Это должно было ускорить моё понимание того, что мы вскоре намеревались сделать. Да, от наших действий вскоре содрогнулся весь город… И ещё одно заявление Ивана по-настоящему поразило меня. Он сказал, что «соавторы музыки, которую я только что слышал – Хозяин и Мать»!
Я молчаливо попрощался с суровым Правиным, без особых проблем улыбнулся Ольге и крепко пожал руку Ивану.
Приехав домой, я прочитал рекомендованный Звонимировым фрагмент. Там говорилось о том, что существует два вида искусства – «субъективное» и «объективное». Принципиальная разница между ними заключалась вот в чём. В объективном искусстве автор создавал своё произведение при понимании устройства Мироздания – со знанием основных заключённых в нём интервалов и пропорций. Это могло быть выражено и в звуке, и в цвете, и в физической пропорции – например, при возведении архитектурных сооружений. Поэтому «объективное» произведение искусства производило на людей именно то впечатление, которого автор и добивался. Что же касается искусства «субъективного», то здесь всё создавалось «вслепую». Иногда автор мог случайно уловить нужную пропорцию или интервал, – и тогда его работу могли заметить. Она даже могла стать, что называется, «хитом». Однако «субъективное» произведение почти всегда производило на людей разное впечатление – в зависимости от их индивидуальных ассоциаций. В объективном же искусстве всё было практически предопределено: там не было ничего случайного.
Также в книге «В поисках чудесного» я прочитал, что существовала музыка, которая превращала воду в лёд; была и та, которая мгновенно убивала человека. Библейская легенда о разрушении стен Иерихона при помощи звука – это как раз легенда об объективной музыке. Однако такая музыка была способна не только разрушать, но и строить. В легенде об Орфее имелись намеки на объективную музыку – так Орфей передавал своё знание. Примитивный пример объективной музыки – это игра заклинателей змей на Востоке. Заклинатель тянул одну и ту же ноту с небольшими подъёмами и падениями; в этой ноте слышались так называемые «внутренние октавы», которые не мог распознать слух – однако центр эмоций на эти интервалы отзывался. Змея слышала эту музыку, чувствовала её – и повиновалась ей. В книге было сказано,