– Я понимаю, что мы уже и так затаскали тебя по всем инстанциям, но если ты согласишься, – продолжил уговоры Михалков, ошибочно приняв его молчание за сомнение, – то Анна Анубисовна договорится с твоим начальником. Возможно, это оформят как отпуск или служебную командировку…
Как будто Влада нужно было уговаривать!
– Я согласен! На все. Готов хоть прямо сейчас, – выпалил он.
Михалков засмеялся.
– Сейчас не надо, офис работает с девяти. Я тогда говорю Анне Анубисовне, что ты в деле? Ну ждем тебя. Покедова… Коллега.
И он отключился.
Влад еще несколько мгновений стоял посреди кухни, улыбаясь выключенному экрану. Затем за минуту смел с тарелки завтрак, удивившись, какая вкусная вышла яичница, и помчался в душ. Опаздывать в первый рабочий день не входило в его планы.
***
– Значит, смотри, это у нас столовая. Здесь лоботрясы гоняют чаи. Диван, чур, мой. Не занимать! Это, э-эм, очень важно для расследований. Мне приходят в голову отличные идеи, когда я на нем лежу. Я так уже несколько дел раскрыл, пока спа-а… то есть занимался обдумыванием. Просил Анну Анубисовну поставить его в мой кабинет – ни в какую. Не положено, говорит. Она только кажется современной женщиной, а на деле – закостенелая старушенция и любит, чтобы все было по правилам. Вроде миссис Марпл, понял?
Влад осторожно кивнул.
Михалков начал знакомство новенького с должностными обязанностями с экскурсии по ДУГРо. После визита в столовую он провел его по кабинетам, которые были объединены длинным узким коридором, в конце которого располагалась переговорная комната, где проводились общие собрания.
Из всех сотрудников на месте удалось застать только Левреткину Риту. В ее кабинете было буквально яблоку негде упасть. Газеты шаткими башнями громоздились на столе и стульях, на тумбочке, на полу и даже на крышке старого квадратного монитора. От самой Левреткиной был виден только высокий хвост на макушке, похожий на рыжий фонтанчик.
– Что? – подняла она голову от бумажной страницы, когда Михалков постучал костяшками пальцев по дверному косяку.
Демутация обошлась с Ритой не слишком ласково. Вместо собачьих ушей или хвоста, которые можно было купировать при рождении, ей досталось вытянутое наподобие морды лицо и полный набор собачьих зубов, между которых торчал мокрый розовый язык. Он подрагивал в такт ее дыханию. Блестящие глазки с карей радужкой сфокусировались на вошедших.
– О, привет, новенький! – дружелюбно сказала Левреткина.
– Я к вам на время, – уточнил Влад и представился: – Влад Акумов.
– Рита, – качнула она хвостиком. – Левреткина.
– Что изучаешь? – осведомился Михалков. – Мы вроде не в издательстве работаем.
– Надо для дела, – отрезала Рита, но все же пояснила: – Мне кажется, я нашла кое-что общее между озверевшими. Знаешь что?
Михалков