– И музыка к нему?
– И музыка.
– Вау! – изумился Малёха. (Он же композитор модных музык.)
– Я бы с удовольствием поглядел ваш гимн, – томно вымолвил Егорыч, продюссерски изогнувшись.
Он по пьяни может сбацать на фортепиано кошачий вальс, а если бабахнет вискарьку – раз в пять лет, то может и рок–н–ролл.
«И я», – сказал Малёха. Он любит драмм–энд–бэйс и прочие нужные квартеты, вставленные в компьютер.
Ксан Иваныч покачал головой (ну дают подлизы, предатели Руси!).
– Мы никогда не буяним, – сказал Егорыч. – Мы, как–никак, интеллигенты.
– Архитекторы, – подсобил Ксан Иваныч.
«Но не стал рассказывать Ядвиге о проектировании казино на Алтае. И про то, как весело, с топором, гонялся за Бимом по Монголии. И не стал вспоминать, как метал в него, будто играя в городки, жерди от овечьей загородки в Хакассии.
– Архитекторы – это каста, жрецы от искусства, – искренне считает он. – Городки сродни бильярду. Гонки по степи со ржавыми лезвиями – невинный пейнтбол.
Ядвига в шоке. Таких архитекторов – жрецов и касту, она «не поняла». Потому как не сумасшедшая».
– Мы только Rose et Route употребляем, – пошутил Егорыч, ни разу не покраснев.
(Скорей бы ушла, а там посмотрим!)
– Максимум бокал. Как и вы.
Ядвига зарделась, будто ей признались в любви.
Тут бессловесная сценка в трёх действиях без антракта. Представьте:
а) Малёха дёрнул Егорыча за рукав. Хотел добавить компании шансов, сообщив через Егорыча, что он вообще не пьёт.
б) Читающий мысли Малёхи как свои собственные Егорыч обозначил ответ гримасой и жестами каркочи24, мол: «я что тебе переводчик? сам возьми, да скажи».
в) Папа расшифровал оба движения и захотел озвучить их, выдав нечто умное, вроде того, что «он готовит сына в дипломаты философического типа, а дипломаты, как известно, в юношестве вообще не пили, а посол «N», добившись успеха в Персии, пил напиток той страны, в которой предотвратил войну и о которой написал знаменитый очерк…, правда, там его и грохнули… и так далее». Но вместо глубокомысленной тирады, имеющей целью завоевать расположение хозяйки, смог сформулировать только глухонемое «э–э–э».
– Короче, тогда так, – сказала Ядвига, (а она видела тыщу таких каркоч, целовалась с Олегом Поповым, а Карандаш подарил ей цирковую собачку), – много не пить! Всем вместе по городу не шастать. Из окон не высовываться. Балкон не расшатывайте: он не сегодня–завтра рухнет. А в магазин пусть сходит молодой человек…
«А–а–а», – сказал Малёха. (Молодцами оба Клиновы!)
– Что «а–а–а»? Магазины тут рядом: выходишь на улицу, пройдёшь квартальчик, повернёшь налево. Это старый центр. Наш Арбат, так сказать. Увидишь «Продтовары». Выбор там есть. Вино хорошее. Бери только наше. Остальное – бодяга, моча и гуано.
– И российский алкоголь – гуано? – обиделся Ксан Иваныч.
– Тем более российский. Могу дать задание кой кому и прислать… на заказ. Если хотите. Но не даром. Ноги курьера