Через некоторое время появилась ещё и злость на себя. Голос в голове укоризненно нашёптывал, что я могла всё предотвратить. Просто нужно было быть внимательнее. Или проворнее. А если бы я не стала выпендриваться и перешла дорогу вместе с Людой… Кто знает, вдруг до сих пор была бы жива. Получается, я сама во всём виновата? Это полностью моя ответственность? От таких мыслей становилось совсем хреново.
Сутки сменялись сутками, недели – неделями. Вот и наступила очередная круглая дата – сорок дней со дня моей смерти. Я уже почти смирилась с новым существованием, но родных мне очень недоставало. С одной стороны, хотелось знать, как они там, с другой – пока не хватало моральных сил снова воспользоваться «Связью». Родным ведь сейчас нелегко, особенно маме. Она уверена, что я исчезла насовсем, что осталась только могила на кладбище. Если бы можно было рассказать правду, всё стало бы намного проще.
Я решила написать письмо. Да, с родственниками нам контактировать нельзя, но мы и не увидимся, верно? Это просто бумажка. Деррил подбросит её в почтовый ящик – и дело с концом.
Я нашла в одной из коробок в кладовой письменные принадлежности, устроилась за столом и начала писать. «Здравствуй, мама. Это я, Оля. Не удивляйся, не пугайся, просто поверь мне на слово – это действительно я, твоя дочь. Пишу тебе из загробного мира. Смешно, да? Надеюсь, ты не слишком тоскуешь по мне. У меня всё хорошо, здесь мило. Скучаю, очень хочу вернуться. Правда, это запрещено. Но мы обязательно когда-нибудь встретимся, надо только немного подождать». Я решительно смяла лист. Потом расправила, перечитала написанное. Чушь. От такого послания будет только хуже, оно ничего не объяснит, лишь напугает и разбередит начинающие заживать раны. Наверное, мама подумала бы, что это жестокий розыгрыш. Да и Деррил не стал бы его передавать.
Я мысленно произнесла заклинание, и над моей ладонью заплясал крохотный язычок синего пламени. Поднесла к нему письмо, бумага тут же загорелась. Вот так. Решительно и быстро оборвать все нити.
Огонь уже подобрался к пальцам. Я отнесла письмо в ванную, бросила в раковину и просто смотрела, как пламя поглощает строчки. Наконец осталась только зола. Я вздохнула. Как говорит Деррил: «Нет смысла пинать мёртвую лошадь». Незачем ворошить прошлое. Пусть мои родные забудут меня. Для их же блага.
***
Первое серьёзное испытание ожидало меня в конце второго месяца обучения.
Начиналось всё вполне обыденно. На уроке ведовства, разбившись на пары, мы варили сонное снадобье. Вишу́д-Ува́й ходила между столами, заглядывая в котлы. Кого-то хвалила, кому-то делала замечания:
– Убавь огонь, снадобье не должно закипеть. Не