– За штанами я скучаю больше всего.
Я кивнула. Я тоже. Сильно-сильно.
– У нас, кстати, тоже межвременные исполнители есть. Группа «Кино», например.
Я кивнула, ожидая, что она добавит что-то еще, но она замолчала. Я подумала, что мне следовало забить в тишину гвоздь.
– Ты хочешь домой поехать?
Она поправила зеркало и сняла очки. Диск замолчал и я достала его из магнитолы.
– Поставить что-то еще? Или ты хочешь его еще раз послушать?
– Давай в тишине поедем.
Ия помолчала еще с минутку, после чего заговорила опять. Я подумала, что ей было нелегко говорить.
– Хочу съездить к дому на дереве. Помнишь, там та лестница, которую мы еще не испробовали.
Я кивнула. И все-таки, ко мне тоже кое-что липло. К ней пожимания плечами, ко мне – кивки. Да уж. Черт-те что. Сперва я положила в диск в коробочку, нежно пахнущую чем-то вроде пластмассы, но не ей – дискам принадлежал особый запах – после чего полезла в сумку за блокнотом, перекинувшись мостиком между передними и задними сиденьями (говоря на языке леса, между прошлым и будущим – и все-таки, передом мы были ближе к будущему, чем к прошлому, тогда как на середине, в районе наших голов, пряталось то настоящее, – и как вы, наверное, знаете, понять и почувствовать грань настоящего было самой трудной задачей на свете).
Я открыла блокнот на закладке. Закладкой, как и у бога, служила ручка. Я вспомнила про бога и полезла в карман за сложенным вчетверо листочком. В моей голове эта связь выглядела примерно так:
Это было что-то вроде карты. Только карты моего подсознания. Карты моей памяти. Листочек я положила закладкой между страниц. Ручку сунула в зубы.
– О самом главном его так и не спросили.
– О чем это?
– Про птиц, хотя бы. На фотографиях.
Я хмыкнула и полезла в бардачок.
– Достань-ка мне сигаретку.
Пошвырявшись, я достала ей сигарету и себе попить, после чего отдала ей сигарету и засунула жестяную баночку Dr.Pepper между ляжек – жара, все-таки, была страшная, а бардачке хоть какой-никакой холодок.
– Думаешь, что это что-то бы изменило?
– Не знаю. Об этом в принципе говорить сложно.
– Не думаешь, что фотоаппарат мог намокнуть и…
– И что?
Прикуривая, Ия зажмурилась и натянула очки. Дым постепенно сжирало окно, – так, будто тот был простыней или пододеяльником, висящим на веревке в саду. Я случайно вспомнила, как помогала бабушке снимать белье, и быть здесь мне больше не хотелось. И не то что бы только здесь. Вообще везде. Мне хотелось снимать бабушкино белье и собирать с него всяких букашек, а потом уйти на холодный двор и прикладывать к нему щеки – горячее, только-только с солнца. Почти как пирожки.
– Я вот только одного понять не могу. Они нам помогают или…
Или что?
– …