Воронов. Поборов в себе желание нажать красную кнопку отбоя, я резко вздрагиваю, когда в тишине квартиры, нарушаемой лишь негромким звуком включенного телевизора, раздается музыкальная трель звонка в дверь. На мгновение я замираю. Кто может прийти в девять часов вечера? Пусть уходят! Звонок повторяется.
Я с тревожно бьющимся сердцем поднимаюсь с дивана. А вдруг это Настя? Если что-то случилось? Крепко сжав в руке сотовый, тихо ступая на носочках, приближаюсь к двери. Встав на цыпочки, задерживаю дыхание и, прильнув к двери, заглядываю в круглое отверстие хромированного глазка. В этот же момент едва справляюсь с желанием отскочить в сторону. По ту сторону двери никто иной, как Дмитрий Воронов.
Мужчина, поправив в полумраке коридора черный тонкий галстук, неожиданно вскидывает глаза. Кажется, он в упор смотрит прямо на меня, затаившуюся, словно беззащитная мышка перед большекрылым хищником. Холодные серые глаза с прищуром смотрят прямо и не мигая. Несмотря на то, что нас разделяет дверь, между прочим, с тройным замком, мне становится не по себе. Воронов словно смотрит на меня, считая дверь всего лишь ничего не значащим досадным препятствием.
– Ань, я знаю, ты дома, – спокойно произносит мужчина, заставляя меня буквально задохнуться от ужаса. – Нам надо поговорить.
Облизнув моментально ставшие сухими губы, я наблюдаю, как холеная ладонь с длинными музыкальными пальцами прикасается к ручке, поворачивая ее в надежде отворить дверь. Испуганно отскочив от двери, я прижимаю дрожащую руку к груди. Там лихорадочно бьется напуганное происходящим сердце. Хочется, как в детстве, зажмуриться и крепко прижать ладони к ушам. Всегда приятно звучащий звонок, сейчас кажется мне самой настоящей сиреной, терзающей слух своим пронзительным звуком.
Воронов, словно давя мне на психику, прижимает палец к кнопке и совершенно не думает его убирать. Сволочь! Спустя пару бесконечно тянущихся минут, мужчина все же оставляет свои настойчивые попытки.
Недоверчиво покосившись на дверь, я вновь приближаюсь и прижимаюсь ухом к мягкой обивке в стиле каретной стяжки.
– Ань, мы отдалились. Так не может продолжаться.
Широко раскрыв глаза, я до боли прикусываю костяшки пальцев, борясь с желанием посмотреть в глазок. Что-то подсказывает, что мне не понравится то, что я увижу там.
«Уходи! Уходи!»
Спустя непродолжительное время за дверью слышатся тяжелые шаги, а затем громко открываются двери лифта. Ушел… Трясясь, словно осиновый лист на ветру, я на дрожащих ногах иду в гостиную. Черт! Свет… Воронов, без сомнения, видел свет в моей квартире, поэтому так настойчиво пытался дозвониться. Чуть ли не топнув от досады, я устало провожу ладонями по лицу. Черт знает, что творится! А самое главное – мне все это совершенно не нравится!
Словно решив меня окончательно добить, за шторами слышится звонкий стук по стеклу. Так, ну, не Дмитрий же Воронов за шторами! При этой мысли я сдерживаю желание истерично засмеяться, поэтому из горла вырывается лишь так похожий