Проявляя, как мне казалось, эрудицию, я попытался приводить Лосеву примеры из того же «Евгения Онегина».
Как уст румяных без улыбки,
Без грамматической ошибки
Я русской речи не люблю…
(А. С. Пушкин, «Евгений Онегин», глава 3, строфа 28)
И, для большей убедительности, подкреплял Пушкина Пушкиным:
Неправильный, небрежный лепет,
Неточный выговор речей
По-прежнему сердечный трепет
Произведут в груди моей…
(«Евгений Онегин», гл. 3, строфа 29)
«Ну и что же? – вопрошал Лосев. – Хотите, я вам на помощь призову Анну Андреевну?»
И тут же читал наизусть стихи Ахматовой. Обычно цитируют вторую из трех строф этого стихотворения, отчего она стала ходячей семинарской знаменитостью.
Мне ни к чему одические рати
И прелесть элегических затей.
По мне, в стихах всё быть должно некстати,
Не так, как у людей.
Когда б вы знали, из какого сора
Растут стихи, не ведая стыда,
Как желтый одуванчик у забора,
Как лопухи и лебеда.
Сердитый окрик, дегтя запах свежий,
Таинственная плесень на стене…
И стих уже звучит, задорен, нежен,
На радость вам и мне.
(А. Ахматова, «Седьмая книга», цикл «Тайны ремесла»)
Готовя к изданию свои первые книги, я исключил из них многие стихи, попавшие на глаза Лосеву в пору моего студенчества. Произошло это именно по той причине, что журба педагога никогда не была обидной, но запоминалась навсегда. Не случайно многие стихи я переписывал многократно, отчего они порой теряли аромат юности и переставали нравиться мне самому. Ну и бог с ними! Зато с того момента я выучил наизусть не только процитированное Лосевым стихотворение Ахматовой, но и многие другие ее стихи. И не только Ахматовой, ибо наизусть Лосев знал бездну текстов, цитировал их упоенно и, как нам тогда казалось, без меры. Мы были молоды и нетерпеливы, надо признаться. А русская литература ничего не потеряла без моего «Приамурья». Хотя там были строки, одобренные Лосевым. Например, такие:
По тебе скучал средь южной зелени,
Где морской бурунится прилив.
Одного хотел я – чтобы спели мне,
Как Амур спокоен и красив…
В день стипендии, 12 апреля 1961 года, мы ликовали. Пенилось шампанское, купленное вскладчину. Звучали здравицы. Ну, конечно же, не в честь любимого нами декана, а в честь первого космонавта Земли Юрия Гагарина.
Переосмыслив это событие, мой товарищ по группе и сосед по общежитской комнате Коля Недельский воспылал патриотическими