Тусклый пасмурный свет раннего осеннего утра, падающий из окна, показался ему нестерпимо ярким, будто он исходил от операционной лампы. Чёрная нейлоновая майка давно уже повлажнела от пота, веснушчатые плечи покрылись противными мурашками. Липкий холодок безотчётного страха привычно потёк по позвоночнику, и мужчина отчётливо различил шумное биение собственного сердца, болезненно отдающееся в висках.
Он никогда не мог этому сопротивляться.
Он просто не знал, как…
Твёрдые, словно отлитые из медицинской стали пальцы сжали ему подбородок:
– Ты хорошо знаешь, что бывает за неповиновение… Или, может быть, тебе стоит напомнить?
Покровитель говорил негромко и спокойно; он никогда, ни единого разу ещё не повышал на Яна голос. Мужчина сглотнул всухую, не в состоянии больше выдавить из себя ни слова. Он не хотел этого, не хотел, не хотел… К горлу подкатил ком, в груди что-то судорожно сжалось. Жёлтые пластиковые настенные часы над головой тикали, казалось, оглушительно громко. Слышно было, как журчит вода, бегущая по трубам отопления. За стеной в шахте приглушённо прогрохотал лифт.
– Я не слышу ответа.
Безжалостная хватка не разжималась. Отпечатки чужих пальцев жгучими пятнами проступали на скулах, острая сосущая пустота скручивала желудок. «Бессмысленно, – подумал Ян с отчаянием. – Всё это бессмысленно».
Любая попытка воспротивиться не стоит ничего. Чего он добьётся этим своим жалким бунтом?
– Я всё понял, покровитель, – еле слышно проговорил Ян, опуская взгляд.
Он успел увидеть, как беловолосый, повернувшись к нему спиной, снял с пыльной деревянной книжной полки, под которой на старом полосатом половичке грудой валялись растрёпанные журналы, плюшевую фигурку большеголового волчонка с большой буквой «S» на красной футболке – любимый талисман Агнешки, которая почему-то всегда была сама не своя до всех этих дурацких американских мультиков про супергероев. Блондин задумчиво повертел игрушку в руках, что-то тихо сказал и протянул её медноволосому, и тот почему-то громко фыркнул, широко ухмыляясь и подхватывая фигурку двумя пальцами.
«Не трогайте, – хотелось крикнуть Яну. – Не смейте…»
Он не решался открыть рта.
Рыжий перехватил его взгляд и неожиданно рассмеялся:
– Что, сентиментальные воспоминания, да, смертный? Наверное, какая-нибудь трогательная история, м-м? Мне прямо так и хочется взять этого малыша в заложники, когда ты так на него смотришь…
Он снова поднёс игрушку к лицу, с интересом её разглядывая, и Ян почувствовал, как, отзываясь на собственное бессилие, мучительно приливает кровь к его щекам. Рыжеволосый несколько раз подкинул волчонка на ладони и зашвырнул на укрытый шерстяным пледом диван в углу, и в тот же момент мужчина с длинной чёрной косой подступил к Яну почти вплотную; деревянные половицы жалобно скрипнули под его ногами.
– Ты ничего не забыл, Янек? – насмешливо