– В чем?
– Это я и пытаюсь выяснить. Найти зацепку, которая поможет прояснить картину.
К тому времени Охотник добрался до круглого стола, такого же кривоногого, как староста деревни.
– А вот это уже интересно…
Парень принялся отодвигать громоздкий стол. Янка поспешила на помощь. Вместе им удалось подвинуть громадину ближе к стене, освободив пространство на полу в центре комнаты. Сперва Янка не заметила ничего, на что следовало бы обратить внимание, но Охотник показал, куда смотреть: среди дощатой кладки выделялся квадрат, где щели между половицами казались чуточку шире остальных. У глиняной печи лежала кочерга. Охотник поддел ею половицу. Со скрипом доска поддалась, потянув за собой весь квадрат.
Напольная дверь вела в подпол, откуда резко пахнуло холодной сыростью. В деревне не было электричества, похоже, здешние о нем не имели понятия, так что пришлось раздобыть среди сваленного в углу старья масляный светильник с закопченной ручкой.
Попросив Янку посветить, Охотник, держась за края люка, полез вниз. Подвал оказался неглубоким. Он без труда нащупал дно и принял из рук девушки фонарик, в котором лениво тлел фитиль. Неровные половицы при каждом движении издавали неприятный хруст, действовавший на нервы, Охотник направил свет фонаря под ноги. Увиденное заставило его мгновенно отдернуть ступню, но под отставленной в сторону ногой вновь отвратительно затрещало, и, к сожалению, Охотник уже знал, что именно.
Отпихнув подошвой раздавленный человеческий череп, он грубо выругался и осветил фонарем дно, дав возможность Янке самой осмотреть страшную находку. Убедившись, что обнаруженный подвальчик сплошь завален отнюдь не гнилыми досками и прочим барахлом, а устрашающим ассорти из людских останков разной степени разложения, Янка закрыла ладонью рот, чтобы не закричать. Ее мутило: пахло не сыростью, а тленом.
– Как там вещал подлый карлик? Нечасто захаживают гости? Сдается мне, врал безбожно, – сказал Охотник, продолжая разгребать подошвами залежи костей.
– Почем знать, чьи это… мощи? – пролепетала Янка, собравшись с духом и мысленно сетуя, что с таким трудом подобранное слово совсем не вписывалось в гнилостный подвальный антураж.
В тот момент она несказанно сожалела, что не отказалась от вина: теперь во рту ощущался привкус крови.
– Своих убивают? Навряд ли. И почему бы их не похоронить? Не по-людски как-то.
Охотник выбрался из подвала, закрыл люк. Вместе с Янкой они придвинули стол на место, оставив в комнате все как было. Выходя из помещения, Янка оглянулась, поймав себя на нелепой мысли о том, что беспокоится, надежно ли закреплен люк, как будто опасалась восстания мертвецов.
– Ляг поспи, мертвые не представляют опасности, – произнес Охотник, вторя ее мыслям, – чего не могу сказать о «милых» жителях Доброй деревни. А я пойду разведаю, глядишь, и детишки найдутся! Надо же понимать, откуда именно следует ждать появления