– Так а тут всё про любовь интересных людей. Она малолетка, отец – хозяин притона, дружок – спортсмен и наркоман, прислуга всю жизнь на панели работала и вот в хороший дом устроилась в преклонном возрасте, делится с молодыми опытом.
– Да какая это любовь. Непрерывно спариваются как кролики с утра до вечера, а потом с вечера до утра. Ничем другим не занимаются. А этой Сэльме так вообще тринадцать лет, а она туда же. А где школа?..
– А где комсомол, ещё скажи. Джульетта – та тоже в свои тринадцать такое вытворяла и стала мировой знаменитостью…
– Джульетта только пару раз Ромео поцеловала и умерла девственницей…
– Это у Шекспира она такая правильная и порядочная. Только что макулатуру не собирает и веронских бабушек через дорогу не переводит. Хитрый Вильям у Джулио Кортезе этот сюжетец стырил и вылизал там всех. А в подлиннике Джуля была проституткой-беспределыцицей, вот пацаны из-за неё и дрались часто с поножовщиной…
– Танька, прекрати эту чушь рассказывать, – вернулся Влад с перекура, – тошнит уже от твоей фантазии.
– Дурачьё необразованное. Идеалисты нафталиновые, – выругалась Воробьёва и молча продолжила стирать дорогим импортным ластиком вспомогательные линии на чертеже.
Глава 5
– Влад и новенький, – Ивасер никак не мог выговорить мою фамилию, как ни старался, – подойдите ко мне, пожалуйста. Завтра вылетаете в Абакан. Там на Черногорском камвольном комбинате «полетел» вал в красилке, и ещё что-то накопилось, пока мы у них не были.
Он непрерывно шмыгал носом и вяло бубнил, глядя в ежедневник:
– Едете втроём с Виленом, он за старшего. Уже побежал за билетами, а вы давайте мигом в бухгалтерию за документами и деньгами. Приказ уже подписан. Работаете на месте, как обычно, вас ждут. Инструмент не берите, всё выдадут. После обеда ступайте домой собираться.
А я ненароком подумал, что он нас вызывает, так как видел меня с «запрещёнкой». Ну, слава Богу, обошлось. Хотел что-то спросить, но Влад дал понять, что он всё знает, не впервой.
Это была моя первая в жизни командировка, и я немного волновался. Летели долго с пересадкой в Тюмени. На борту, как я уже писал, много пили, спали, разговаривали. Из аэропорта ехали до места на служебном автобусе по первому выпавшему сибирскому снежку, среди кедров и елей, ощущая некоторую свободу и покой после московской толчеи и суеты.
– Вы в Шушенском бывали? – водитель ощущал себя «хозяином тайги» в этих местах и свысока разговаривал с «бледнолицыми» москвичами. Надо обязательно посмотреть место ссылки вождя мирового пролетариата.
– Да был я в вашем Шушенском в прошлую командировку. Я и родился тут неподалёку, и назвали меня Владимиром Ильичём Лениным, – пробубнил неопохмелённый Вилен Петрович. – Бутафория там сплошная, обманка. Ты лучше скажи, где пивка купить по дороге. Головушка бо-бо.
Приступили к работе