Молодому специалисту, недавно распределившемуся после окончания Института лёгкой промышленности в Центральное конструкторское бюро Министерства машиностроения для лёгкой и пищевой промышленности на должность инженера-конструктора с окладом сто десять рублей (минус подоходный налог, минус «за бездетность»), надо было ежедневно оправдывать свалившееся на его голову счастье, что «в самой столице» оставили, а не сослали туда, где «только самолётом можно долететь».
Глава 2
Пора знакомиться с коллегами по отделу. Теперь ежедневно я буду видеть их лица и спины, слышать голоса, делать одно с ними дело. Дело, кстати, огромной важности для экономики страны. Не смейтесь, пока не поймёте суть. За окном 1974 год, а не 2023-й, и слово «импортозамещение» тогда ещё не придумали, а само замещение уже существовало. В СССР сотни ткацких и прядильных фабрик, везде тысячи станков и агрегатов, на большинстве из них клеймо Made in…, короче, не у нас сделано. И вот представьте, что на каком-нибудь огромном камвольном комбинате стоит, пыхтит-работает гигантский агрегат по крашению шерстяной ткани. И в самом начале трудовой смены он вдруг – бах-бабах, треск-хруст, мать-перемать – этот монстр со скрипом и скрежетом останавливается. Приехали! Покраска окончена, сотня метров дорогущего полотна в брак, швейники «недосошьют» советским гражданам «пбльта», и те будут мёрзнуть холодной зимой. Мастер бежит, начальник цеха орёт, парторг (а куда без него) брызжет слюной и стращает, что отберёт у всех партбилеты. Механик просто и доходчиво так объясняет всем, мол, промежуточный вал среднего каландра треснул в районе шестерёнки обратного хода, аккурат где находится реверсный механизм распределения диффузного наполнения, падла. И ещё он так, тоже между прочим, добавляет про отсутствие запасного вала на складе, но его ребята могли бы такой и сами изготовить. Нужны только настоящие чертежи, иначе он не станет рисковать и заменять «иностранца» на хрен знает что и рисковать своей головой хрен знает зачем.
Вот тут сразу и летят телеграммы в наше КБ, а конкретно попадают к нам в отдел. Начальство даёт сутки на сборы, и вот звено из двух-трёх специалистов уже в самолёте пьёт крепкие напитки за здоровье командира корабля и всех стюардесс. Моя первая командировка была в Хакасию, на Черногорский камвольно-суконный комбинат. Но об этом потом.
А пока всё-таки вернёмся в Москву, в бюро проектирования деталей машин импортного производства.
Лицом к остальным сидел за столом Ивасер. Вообще-то он Иван Сергеевич, но это только для личного обращения, а так – Ивасер. Начальник сух, мелок, стар. Его никак не могут отправить на пенсию. Говорил невнятно, тихо, постоянно шмыгал носом в любой сезон. Распределял задания, исправлял ошибки, координировал работу отдела, читал газеты и делал политинформацию по понедельникам.
Люба Ипатова была толстенькой, пухленькой, кругленькой. Непрерывно ела. Улыбалась до, после и во