ВАНЯ: Григорий Алексеевич, я могу повторить.
ИЛЬИНСКИЙ: Не надо, Ваня. Наши акции откладываются на неопределенный срок. Я вынужден уйти в подполье.
ВАНЯ: Что случилось?
ИЛЬИНСКИЙ: Меня предупредили, что… в общем, меня разыскивают, чтобы вручить повестку.
ВАНЯ: Какую повестку?
Ильинский взрывается:
ИЛЬИНСКИЙ: Ваня, не тупи! Мобилизация идет. Повестку в военкомат!
ВАНЯ: А как же депутатская неприкосновенность, Григорий Алексеевич?
Из трубки снова слышится глубокий вздох:
ИЛЬИНСКИЙ: Она касается только уголовных дел, а к мобилизации, к сожалению, не имеет отношения.
ВАНЯ: Ничего страшного, Григорий Алексеевич. Отдадите Родине долг и вернётесь.
ИЛЬИНСКИЙ: Ты – идиот, Ваня! Меня же могут убить!
Ваня на некоторое время теряется. До него только сейчас доходит, что на войне люди погибают.
ВАНЯ: Тогда вам нужно уехать в Европу.
ИЛЬИНСКИЙ: Надо. Но для этого нужны деньги.
ВАНЯ: Неужели у вас их нет?
ИЛЬИНСКИЙ: Есть, но мало. Кстати, верни деньги за акцию, которую ты сорвал.
ВАНЯ: Григорий Алексеевич, я их уже потратил. Заплатил проценты по кредиту. Я отработаю, честное слово.
ИЛЬИНСКИЙ: Ладно. Не звони мне. Я сам с тобой свяжусь, когда всё закончится.
Ваня обедает в кафе, слушая новости, которые передают по телевизору, висящему на стенке бара. Бармен Илья Муромцев, бросив работу, уставился в экран телевизора.
По телевизору показывают очередь из машин перед таможней… Суетятся люди… Все эти кадры комментирует журналистка Щеглова.
ЩЕГЛОВА: За неделю с начала частичной мобилизации из России убежали десятки тысяч наших сограждан. Точных цифр пока нет. Но в любом случае ясно, что речь идет о достаточно массовом явлении, которое само по себе становится важным фактором нашей жизни…
На экране появляется молодой парень, который сидит в дорогой машине и говорит в микрофон, протянутый ему журналистом:
ПАРЕНЬ: Какой еще долг? Есть долги по кредиту, ну, перед родителями… и детьми. Это я еще понимаю. А вашему народу и государству я ничего не должен. Меня не Родина призывает, а власти. А власти я не давал согласия на войну.
Бармен Илья Муромцев, бросив работу, уставился в экран. Пара официантов мужского пола присоединяются к просмотру.
ПАРЕНЬ: Нет уж, дорогая моя власть, дальше без меня – я поехал отсюда. На запад. Туда, где есть демократия, свобода слова и равные возможности для каждого человека. То, что у нас только декларируются.
Официант поворачивается к бармену.
ОФИЦИАНТ: Трус! Вот теперь станет ясно, кто настоящий мужик, а кто просто штаны носил. Мобилизация все покажет.
ИЛЬЯ: А я его не осуждаю. Человек ищет, где глубже…
ОФИЦИАНТ: Не глубже, а лучше… Дерьмо, а не человек.
ИЛЬЯ: Ну, и иди в свою армию, если тебе хочется.
ОФИЦИАНТ: Ну, и пойду. Человеком себя почувствую, не то, что здесь…
Илья