– Поди, вернуться хочешь, девкам монет нынче хорошо отсыпали, обоз воротился, – ехидно проронил Луис и, шмякнув на стол кусок мяса, быстро стал натирать его чесноком и перцем таким слоем, что кажется, тот, кто его отведает, должен извергать огонь.
– Нет, – коротко ответила, продолжая кромсать ненавистную рыбу, сегодня, судя по её количеству, в трактире рыбный день.
– Странная ты ныне, – задумчиво протянул повар, – то не загонишь тебя на кухню, а если уж здесь, то нытья наслушаешься, да и ругаться ты будь здоров, а сейчас тихая.
– Угу, – кивнула, покосившись на краснощёкого повара, – настроения нет, но, если хочешь, могу послать? Надо?
– Нет, – хохотнул мужчина, – вот… узнаю Айрис. Слышала, Гоби в его комнате сегодня утром с разбитой головой нашли?
– Нет, когда? Я ж на кухне с тобой весь день, – деланно равнодушно пожав плечами, я с трудом смогла справиться с волнением, уверенная, что речь идёт о том самом плешивом.
– Говорят, не поделился добычей, вот дружки и порешили.
– Ну, значит, сам виноват, – безразлично выговорила, собирая рыбьи кишки в помойное ведро, добавив – ещё одна партия готова.
– Ловко у тебя вышло, – похвалил Луис, с лёгкостью поднимая внушительных размеров таз, полный рыбьих потрошёных тушек, – может, и эту почистишь?
– Давай, – с усмешкой бросила, удивлённо осознавая, что, кажется, мой нос уже атрофировался и я совершенно не ощущаю вонючий запах болота, идущий от рыбьих мёртвых тушек.
Глава 3
Дни сменялись днями, очень похожими друг на друга. Нескончаемая грязная посуда, чистка овощей, рыбы, безобразно костлявой с ужасно колючими плавниками. Мытьё липких затоптанных полов, чистка очага, вынос мусора, из которого несло тухлым мясом, свежими огурцами и тиной. Всё это слилось в один бесконечный жуткий морок.
Сегодня, привычно поднявшись ещё до рассвета, с трудом разлепив глаза, я с ужасом осознала, что в этом кошмаре нахожусь уже пятый день и за всё время я ни разу не покидала это злачное место. Тёмную подворотню без единого проблеска света и дуновения ветерка, окружённую высокими глухими стенами, я не принимала в расчёт, она как будто была неотъемлемой частью трактира.
Задумчиво кроша овощи для Луиса, сидя на колченогом табурете, подальше от жара печи, я невидящим взглядом смотрела в ведро и понимала, что этот ужас стал меня затягивать. Я уже не вздрагивала от громких криков, улыбалась похабным комплиментам пьяниц, воров и бандитов. Умело уворачивалась от липких потных ладоней, желающих меня полапать. Спокойно засыпала в кровати, не обращая внимание на песни, хохот и ругань. А ещё я научилась воровать… убираясь в одной из комнат, стащила зеленоватый брусок мыла, спрятав его у себя в шкафу. Незаметно подобрала оброненную кем-то монету, схоронив её в кармане фартука, а после спрятала в тайник. И привыкла к постоянным болезненным щипкам тётушки Берты, так она просила себя