На улицу выходила миниатюрная брюнетка с громоздкой коляской. Швец придержал дверь, помог гражданке выкатить из дома ее чадо, начал что-то быстро говорить. Гражданка побелела, вцепилась в коляску, погнала ее вдоль дома.
Кольцов направился к последнему подъезду, машинально косясь на крышу. В открытом окне первого этажа показалась пожилая женщина. Она что-то поливала из миниатюрной лейки, косясь на бегущего за окном.
– Гражданка, звоните в милицию, – строго сказал Кольцов. – Пусть высылают наряд. В доме преступник. Вы поняли? – он повысил голос.
Пенсионерка сделала круглые глаза, поколебалась и захлопнула окно. Вот и гадай теперь, что она будет делать.
Михаил пристроился за кустом акации, не доходя до подъезда. Ожидание не затянулось. Из дома вышел молодой человек – возможно, школьник – лохматый, как Робинзон Крузо, в красных кроссовках, приобретенных явно у фарцовщика. Помахивая пустой сеткой, спрыгнул с крыльца. Дверь еще не захлопнулась, как следом выскочил… Никитин! Он знал, что дом под наблюдением, но людей у преследователей немного.
Кольцов замешкался. В это мгновение преступник догнал паренька, обхватил его за шею, приставил пистолет. Что-то вполголоса процедил, видимо, посоветовал не дергаться. Паренек онемел от страха, подкосились ноги.
Кольцов выхватил пистолет, выбежал из-за куста.
– Никитин, не дури, отпусти парня!
Преступник предпочел не опускаться до разговоров. Прикрываясь парнем, попятился, надеясь убраться за угол. Парнишка едва дышал, смертельно побледнел. Никитин был не краше, кусал губы. Страх терзал его, но и решимости было – хоть отбавляй.
– Никитин, дом окружен, прекращай сопротивление!
Страшная ухмылка перекосила лицо недавнего коллеги. Терять ему было нечего, дважды не расстреляют. Он привел себя в порядок, пока пребывал в подъезде, застегнул куртку, завязал шнурки. Сейчас он был жесток и опасен.
Михаил медленно шел к ним, держа пистолет на вытянутой руке. Он целился, но риск попасть в мальчишку был реальный. Справа кто-то взвизгнул – еще одна жиличка собралась было выйти из подъезда.
Никитин, прячась за пацаном, отступал. Вишневский находился на той стороне, но он не мог знать, что здесь происходит.
– Майор, положи оружие на землю, – процедил сквозь зубы Никитин. – Добром прошу – положи. Я оставлю парня в покое и уйду. А если не положишь… сука, я убью его! – взвизгнул Никитин. – Как собаку убью! Живо, майор, я даже до трех считать не буду!
Нервы рвались к чертовой матери. Он действительно мог выстрелить. Парень что-то захрипел, дернулся.
– Не стреляй, кладу! – Михаил медленно нагнулся, положил пистолет под правую ногу.
Дальнейшие события развивались