Я указал рукой.
– Чёрт бы побрал этого Джозефа Бланко! Я говорил, что его плотина не переживёт сезона дождей. Все ему это говорили…
– У вас есть лодка? – спросил я.
Обильные возлияния не помешали ирландцу и патлатому сноровисто взяться за дело. Они выволокли из сарая широкую лодку и понесли её кверху килем. Пошатывающийся Лурье вышел из дома с двуствольным ружьём и взгромоздил на плечи пару вёсел.
– Вы нам поможете, мистер? – спросил ирландец.
Я спешился и, набросив поводья Полпенса на коновязь у хижины, присоединился к ним. Ирландец уступил мне место впереди:
– Будете показывать дорогу.
Долго служить проводником не пришлось: вскоре направление указали крики и выстрелы. Мы прибавили ходу.
Большая часть зелёных чудовищ просто плавала взад-вперёд, но некоторые были, как видно, голодны и раздражены запахом крови. За то время, что меня не было, они решили попытать счастья.
Теперь на острове лежали два мёртвых крокодила. Ещё один вцепился зубами в ногу краснощёкого мужчины и тянул его в воду. Тот орал и колотил по тупому рылу прикладом дробовика. Мальчишка безуспешно тащил его за ворот в другую сторону.
Сухощавый, выпустив на моих глазах последнюю пулю, торопливо перезаряжал револьвер.
Коренастый, отбросив разряженный карабин, пытался, но никак не мог пробить шкуру чудовища длинным ножом.
Мы уронили лодку. Патлатый затрясся и начал отступать спиной вперёд. Рыжий разразился бранью, но не шевельнулся. Паромщик, бросив вёсла, начал снимать с плеча ружьё, но, кажется, не только хмель мешал ему выполнить эту задачу.
Чертыхнувшись, я навалился на корму и столкнул лодку в воду. Это привлекло внимание нескольких крокодилов, они медленно подплыли и стали рассматривать меня.
Я прыгнул в лодку и крикнул своим спутникам:
– Вёсла, быстрее!
– А, чтоб тебя черти взяли, проклятый янки! – заорал ирландец и, подхватив вёсла, прыгнул вслед за мной.
Я видел, что мы опаздываем. Краснощёкий, теперь уже бледный, как смерть, перестал орать: крокодил хорошенько мотнул головой и, видимо, вырвал ему ногу из сустава. Мужчина уронил дробовик и обмяк.
Стоя в лодке, я вынул револьвер и выстрелил чудовищу в подмышку, туда, где чешуйчатая шкура висела складками.
– Эй, осторожнее! – крикнул коренастый.
Крокодил не выпустил свою жертву, но теперь, припадая на одну лапу, двигался медленнее.
Ирландец вставил вёсла в уключины и в три мощных гребка разогнал лодку так, что она врезалась в новорожденный остров. Я спрыгнул на сушу, подбежал к чудовищу и выстрелил ему в глаз с расстояния не более двух футов. Крокодил повалился набок. Его челюсти остались крепко сжаты.
– Открой ему пасть, Люка! – крикнул сухощавый.
Коренастый Люка подрезал челюсти аллигатора, а мальчишка вставил между ними его дробовик. Вместе они развели рычагом страшный капкан.
– Бедный мистер Бланко! – выдохнул юнец, когда им удалось