Этот пролёт прошёл в молчании. Только я кашлянул.
4-й
ЭТАЖ
Лифт снова остановился, но теперь он открыл свой перевёрнутый железный рот.
На этаже стоял человек суровой внешности. Сердитые, как у сычика, глаза смотрели на нас.
– Вверх? – спросил он.
– Лифт, когда идёт вверх, не останавливается, мы вниз едем, – пояснила женщина.
Это видно разозлило мужчину. Он сказал, что ему нужно вверх и уже было ступил в кабину, когда соседка отважно преградила ему вход своей мощной фигурой, надавив кнопку первого этажа. Мужчина выбросил бранное слово, но отступил.
– Вот, так! – победно вскинула голову женщина.
И я понял, что она этим хотела сказать: начинать надо с лифта.
МЕЖДУ 4-м И 3-м ЭТАЖОМ
– Господи, доедем ли сегодня… – протянула спутница.
Вспомнил я, что до сих пор не знаю, как зовут мою соседку. Марья Николаевна? Ей бы пошло. Странно, вроде говорим друг с другом (я, положим, всё больше слушаю), а имён не знаем. У молодой и симпатичной я бы сразу узнал и представился, а здесь как-то неловко. Так можно всю жизнь прожить в доме, общаться с человеком и не знать, как его зовут.
Тем временем безымянная женщина заговорила о стоянке машин около дома. Мол де она возделывает маленький садик за домом, там у неё клумбы с цветами, а автомобилисты паркуются почти на них. И астры с гладиолусами страдают.
Мне было всё равно, машины не было, а к цветам я, как всякий асфальтовый горожанин, равнодушен. Дарю обычно хризантемы, мне кажется, у них есть редкое совпадение цены и качества. Кстати, одна моя знакомая как-то сказала, что настоящая женщина должна даже какать хризантемами. Я тогда, помню, неуклюже ответил про цветочную диету и зелёную кровь.
3-й ЭТАЖ
Квартира № 15.
– Вы не беспокойтесь, мы солидная фирма, не какие-нибудь мошенники.
Очень приличного вида мужчина, в тёмно-сером пиджаке и при чёрном галстуке, показывал престарелой женщине подготовленные бумаги. Часть из них он разложил на столе. На листках убористым почерком умещался шрифт.
Старая женщина почти слепыми глазами, даром, что очки надеты, тыкалась носом в листки, ничего толком в них не видя. Из того, что ей говорил молодой господин, она понимала одно – надо отписать её двухкомнатную квартиру, тогда о ней будут заботиться, будет уход и достаток на самом жизненном финише.
– А где тут о помощи написано? – спрашивала она.
– Да вот здесь и здесь, всё об этом написано, но сухой юридический язык, много терминов, сами понимаете. Вы не волнуйтесь, мы лицензию имеем, государственную аккредитацию.
Пожилая женщина смотрит уже на молодого человека, а не на бумагу, и пытается увидеть в нём то, что не смогла прочесть в кипе листов.
– Как-то вы неожиданно пришли… Нет, я, конечно, думала про что-то подобное, но… И не рассказывала никому, только по телефону Галине Александровне из соцзащиты. У меня же есть сестра, племянник. Правда мы не общаемся… Но всё равно, вот так взять и отписать…
Опрятный господин проникновенно