– Стало быть, первый кассир, – хмыкнул Шрам, играясь с «бабочкой». – Звоню старику, порадую. Заодно и своим, позову работать.
– Погодите, – возмутился охранник. – А как же чайник? – я слышал, когда Григорьев ушел, как чайник закипел.
– Именно, как закипел. Он еще и сообразил включить его, чтоб создать видимость, будто Счетовод еще жив и поставил чайку согреться. Через пару минут после ухода прибор закипел, и вы подумали, что со Свириденко все в порядке. Вы же, когда тело поднимали, решили, что трупное окоченение не наступило, а выходит, уже сходить стало.
– Не быстро ли? – сомневаясь, спросил охранник.
– Нет, окно ж открыто было, в него суховеем дует. Душно тут, хоть кондиционер и работает, окоченение должно сходить за пару часов.
Не то Григорьев это придумал, не то сам Счетовод за каким-то рожном открыл, может, увидел кого.
– На обычного кассира не похоже, – буркнул страж.
– Когда дело касается шальных денег, мало кто становится на себя похож, – заметил Аркадий, хмыкнув. – Воровать, как в покер играть, надо иметь морду кирпичом и загребущие руки.
Ушинский буркнул что-то неразборчивое, но спорить не стал. Шрам направился к выходу, умудрившись при этом той же рукой, в которой держал нож, достать мобильник.
– Странно только, что окно было открыто. Не помните, Свириденко его так и держал? Вы ж заходили до появления первого кассира.
– Да какая разница? – возмутился Шрам, отрубая связь. – Дело закрыл, чего еще гоношиться.
У него на лице появилось явное желание схватить меня за шиворот и вытолкать из кабинета. На его несчастье, возле ножки стула что-то блеснуло, заинтересовавшись, я вернулся, поглядеть поближе. Нет, всего лишь засохший пузырь крови. Коснулся его рукой и тут же отдернул, будто обжегшись. Кровь оставалась еще влажной.
Ботинки затопали перед носом, недовольный Шрам действительно, что ли, захотел вытащить меня наружу, вот только в последний миг увидел кровь на пальцах и замер. Как замерли его ботинки, слегка запачканные грязью с газона и каплей засохшей крови. Как ни три нубук, впопыхах ее не счистишь. Как я сразу не заметил? Как вообще не догадался присмотреться к тому, кто всю дорогу старательно опекал меня? А еще решил повыделываться перед охранником, блеснуть игрой ума. Доигрался.
– Зачем же ты его так, Аркаша? Из-за тогдашнего? – спросил я, неловко поднимаясь на ноги. Шрам поигрывал ножом, приближаясь, в кабинете мы остались наедине. А мне и защищаться-то нечем.
– Тебе что? А хоть бы и так, не все едино? – сынок подошел вплотную, поднял, лезвие полыхнуло в сантиметре