К ним подошла миссис Ганн – в новом платье, в шляпе и в перчатках.
– Если не возражаете, я тоже пойду на похороны, выражу почтение мистеру Тревитту, – сказала женщина. – Я уже отнесла ужин в вашу комнату, сэр, так что забирайте жену и отдохните в мире и покое.
«Неплохая мысль», – подумал Саймон. Им с Джейн действительно следовало поговорить. Поблагодарив кухарку, он взял жену за руку и повел ее к лестнице.
– Нам надо поговорить, дорогая. А потом разойдемся по своим комнатам.
– Считаешь, что я такая дурочка?
– О чем ты, Джейн? Разумеется, я так не считаю. Пойдем же.
Его комната находилась в конце коридора, так что им пришлось пройти мимо спальни Исайи. Замедлив шаги, Саймон пробормотал:
– Даже не верится, что он умер, что никогда больше не будет здесь спать.
– Может, зайдем ненадолго? – сказала Джейн. – Мне хочется… Надо похоронить вместе с ним кое-что из его любимых вещей. «Мои маленькие сокровища» – так он их называл.
Маленькие сокровища Исайи… Он бережно хранил костяные пуговицы с куртки, в которой прибыл в Канаду, и фигурки из дерева, вырезанные приятелем с севера. Имелись у него также орлиные перья, бисерный пояс, куклы из початков кукурузы, корявый нож с ручкой из резной кости…
– Да, ты права, – кивнул Саймон. – Надо похоронить эти вещицы вместе с ним.
Джейн внимательно посмотрела на него, в глазах ее блестели слезы.
– Подожди, я сейчас принесу свечу.
Вскоре она вернулась со свечой, и они вошли в комнату Исайи. Кровать до сих пор была не убрана, а ночная рубашка висела на спинке стула. Все здесь свидетельствовало о том, что Исайя намеревался вернуться через несколько минут. Увы, ему не удалось это сделать.
Саймон расхаживал по комнате, собирая «сокровища Исайи», а Джейн следовала за ним с корзинкой из игл дикобраза, в которую они все это складывали. Не забыла Джейн и любимую дядину табакерку из слоновой кости, а также новую трубку и табак.
– Я рад, что эти вещи отправятся с ним в дорогу, – пробормотал Саймон.
Они улыбнулись друг другу и пошли в комнату Саймона, где ярко горел камин. Обещанный ужин стоял на столике между двумя удобными креслами, а плотно задернутые занавески закрывали ложе в алькове. Миссис Ганн проявила такт.
Саймон усадил Джейн в кресло, поставил перед ней тарелку и налил вина. Она поблагодарила, но к ужину не притронулась. Сев в другое кресло, Саймон сказал:
– Вино успокаивает. Выпей.
Она покачала головой:
– Не могу. Я все думаю, что нужно было найти какой-нибудь способ избежать этой свадьбы. А может, сейчас можно что-то придумать?
Саймона задело слово «избежать».
– Я подумаю, но вряд ли. Неужели я такой невыносимый?
Она подняла на него свои огромные голубые глаза.
– Нет, конечно. Но ты ведь этого не хочешь. Я совсем не подхожу для тебя.
– Уверяю