Психология и праздник. М. И. Воловикова

убегает из монастыря, а потом, когда возвращается, слышит и воспринимает все как бы сквозь сон – в «тонком сне», как называлось такое состояние в святоотеческих источниках. «Было уже очень поздно по-монастырскому, когда Алеша пришел в скит. <…> Кроме отца Паисия, уединенно читавшего над гробом Евангелие[20], <…> в келье никого не было. <…> Алеша повернул вправо от двери в угол, стал на колени и начал молиться. Душа его была переполнена, <…> но сердцу было сладко и, странно, Алеша не удивлялся этому. Опять видел он пред собою этот гроб, этого закрытого кругом драгоценного ему мертвеца, но плачущей, ноющей, мучительной жалости не было в душе его, как давеча утром. <…> Он тихо начал молиться, но вскоре сам почувствовал, что молится почти машинально. <…> Стал было слушать, что читал отец Паисий, но, утомленный очень, мало-помалу начал дремать…

      «И в третий день брак бысть в Кане Галилейстей, – читал отец Паисий, – и бе Мати Иисусова ту. Зван же бысть Иисус и ученицы Его на брак».

      «Брак? Что это… брак…, – неслось как вихрь, в уме Алеши <…>.

      «…И не доставшу вину, глагола Мати Иисусова к Нему: вина не имут…» слышалось Алеше.

      «Ах да, я тут пропустил, а не хотел пропускать, я это место люблю: это Кана Галилейская, первое чудо… Ах это чудо, ах, это милое чудо! Не горе, а радость людскую посетил Христос, в первый раз сотворяя чудо, радости людской помог… «Кто любит людей, тот и радость их любит…» Это повторял покойник поминутно, это одна из главнейших мыслей его была. <…> Все, что истинно и прекрасно, всегда полно всепрощения – это опять-таки он говорил…».

      «…Глагола Ей Иисус: что есть Мне и Тебе, Жено; не у прииде час Мой. Глагола Мати Его слугам: еже аще глаголет вам, сотворите».

      «Сотворите… Радость, радость каких-нибудь бедных, очень бедных людей… Уж конечно, бедных, коли даже на свадьбу вина не достало… Вон пишут историки, что около озера Геннисаретского и во всех местах расселено было тогда самое беднейшее население, какое только можно вообразить… И знало же другое великое сердце другого великого существа, бывшего тут же, Матери Его, что не для одного лишь великого страшного подвига своего сошел Он тогда, а что доступно сердцу Его и простодушное немудреное веселие каких-нибудь темных, темных и нехитрых существ, ласково позвавших Его на убогий брак их. «Не пришел еще час Мой», – Он говорит с тихою улыбкой (непременно улыбнется Ей кротко)… В самом деле, неужто для того, чтоб умножить вино на бедных свадьбах, сошел Он на землю? А вот пошел же и сделал же по Ее просьбе… Ах, он опять читает».

      «… Глагола им Иисус: наполните водоносы воды, и наполниша их до верха.

      И глагола им: почерните ныне и принесите архитриклинови, и принесоша.

      Якоже вкуси архитриклин вина бывшего от воды, и не ведяше откуда есть: слуги же ведяху почерпшии воду: пригласи жениха архитриклин.

      И глагола ему: всяк человек прежде доброе вино полагает, и егда упиются, тогда худшее: ты же соблюл еси доброе вино доселе»[21].

      «Но