6 апреля, пятница. После чаю великие князья слушали чтение “Земная жизнь Иисуса Христа”. Вечерня была в час. Обедали дома, а после обеда отправились к родителям. Вернулись около половины шестого и начали красить яйца.
7 апреля, суббота. Великие князья сделали мне подарок, который несказанно обрадовал меня (“История цивилизации Англии” Бокля, на английском языке).
28 апреля, суббота. Обедали сегодня у родителей. Возвращаясь от обеда, великие князья Александр Александрович и Николай Александрович начали приставать к маленькому брату Алексею Александровичу; дело началось шуткой, а кончилось очень неприятно для старших братьев: Алексея Александровича так облили водой и измучили, что он пожаловался императрице и государю».
На этом дневник Николая Павловича Литвинова заканчивается. Начинаются воспоминания князя-анархиста Петра Кропоткина:
«13 июня 1862 года наступил, наконец, день, которого кадеты и пажи дожидались с таким нетерпением. Александр II произвел нам род короткого экзамена в военных построениях. Мы командовали ротами, а я гарцевал на коне в должности младшего “штаб-офицера”. Затем нас всех произвели в офицеры. Когда парад кончился, Александр II громко скомандовал:
– Произведенные офицеры, ко мне!
Мы окружили его. Он оставался на коне. Тут я увидел Александра II в совершенно новом для меня свете. Во весь рост встал предо мною свирепый укротитель Польши и вешатель последних годов. Он весь сказался в своей речи, и он стал после этого дня противен мне. Начал он в спокойном тоне:
– Поздравляю вас. Вы теперь офицеры. – Он говорил о военных обязанностях и о верности государю, как это всегда говорится в подобных случаях. Но затем лицо его стало злое, свирепое, и он принялся выкрикивать злобным голосом, отчеканивая каждое слово: – Но если, чего боже сохрани, кто-нибудь из вас изменит царю, престолу и отечеству, я поступлю с ним по всей строгости закона, без малейшего попущения!. – Его голос оборвался. Лицо его исказилось злобой и тем выражением слепой ярости, которое я видел в детстве у отца, когда он кричал на крепостных и дворовых: “Я с тебя шкуру спущу!” Даже некоторое сходство между отцом и царем промелькнуло. Александр II сильно пришпорил коня и поскакал от нас. На другой день, 14 июня, по его приказу в Модлине расстреляли трех офицеров, а рядового Щура засекли шпицрутенами до смерти».
Почему же об этом никто не писал, кроме Кропоткина? Где и кого Александр II вешал? За что и когда? История это обязана знать. Кропоткина он не повесил. Князь-анархист пожелал нести службу в Сибири, и, возвратившись, нашел, что за 4 года «Петербург изменился к худшему, это стал город кафешантанов». То есть уже не вешали, не расстреливали, не засекали шпицрутенами, а только плясали и пили.
V
В 1863 году девятнадцатилетний Николай с отличием сдал экзамены