– Не смей тут распоряжаться! Не твой дом! Антихрист проклятый! – младшая вцепилась в полушубок Млада, когда он направился к окну. Младу очень хотелось усадить ее на лавку, но он сдержался и дернул на себя створки перекошенных ставень, впуская морозный ветер, сквозняком прорвавшийся в избу. Ветер пролетел к двери, свечи затрепетали и стали гаснуть одна за другой, наполняя избу едким, пахучим дымом. Полумрак разгоняла только лампадка с дрожащим огоньком под золоченым образом: в темноте Младу показалось, что христианский бог оскалился и сверкнул глазами.
Млад склонился к лавке, на которой лежал мальчик.
– Так легче?
– Я не знаю… – шепнул тот и вдохнул морозный воздух: глубоко, полной грудью.
– Я отца Константина сейчас позову! Думаешь, нет у нас заступников? Сам Господь нам заступник! – младшая кинулась к двери, хватая по дороге фуфайку.
– Поедешь со мной? – спросил Млад у мальчика.
– Я не знаю… – лицо его сморщилось: он собирался заплакать.
– Нет, парень, так не пойдет! Решай! Сам решай, никого не слушай!
– Я не знаю! – всхлипнул юноша. – Я больше не могу! Мама!
– Что, сыночка? – рыдающая мать подскочила к своему чаду. – Что, дитятко мое?
Млад скрипнул зубами: он не переживет пересотворения. Если только за оставшиеся ему несколько дней не научится быть мужчиной…
– Мама, мамочка! – мальчик разрыдался у нее на груди. – Я боюсь! Я боюсь их! Они хотят меня убить!
Доктор Велезар прикрыл дверь и подошел поближе к лавке.
– Мы не хотим тебя убивать, честное слово! – спокойно сказал он и положил руку на дрожавшее от рыданий плечо.
– Не вы, – сквозь слезы выговорил мальчик. – Не вы… Бесы, бесы в белом тумане! Они хотят меня убить и забрать в ад!
– Это не бесы. Это духи, – доктор оставался бесстрастным. – Перестань плакать и решай: будешь ты шаманом, как твой дед, или останешься умирать здесь, с мамками и тетками. Ну?
Невозмутимый голос доктора возымел действие: мальчик поднял на него глаза, полные слез.
– Поезжай, Мишенька, – вдруг сказала из-за стола бабка, – поезжай. Что ж напрасно мучиться-то? Отец Константин только разговоры разговаривает, а вылечить тебя не может.
Мать прижала сына к себе изо всех сил.
– Как он поедет? Куда? Кто за ним ухаживать будет, кормить-поить? Он же шагу ступить не может, ложку в руках не держит!
– Ну? – доктор не слушал женщину и говорил только с мальчиком. – Решай сейчас, немедленно. Ты едешь или остаешься?
– А я умру, если останусь? – лицо мальчика дернулось.
– Ты умрешь, и твой Михаил-Архангел заберет тебя к себе… – ответил Млад, – уж не знаю, то ли на небеса, то ли в райские кущи…
Мать взвыла с новой силой.
– А если нет?
– А если нет – тебя ждет пересотворение. И тут все зависит от тебя: если хочешь жить, если будешь сильным – останешься жить.
– Я хочу жить, – угрюмо сказал мальчик и отстранился