Мать счастья
Мудрость – родная мать счастья
Мудрость банальна.
Порою куда банальнее глупости.
Она, как и секс, бывает анальная.
Где тонко, там и рвётся.
Потом не сидится.
Синицы исчезли как вид,
а журавли просто вымысел.
Урвали кусочек – вымылись,
и вновь за счастьем,
как дети.
Мудрость разбита на части
и кроется в тусклом свете
у каждого то в глазу, то в сердце,
и в пригоршне сестерций,
оставленных в твоём сне
по прочтении Бродского.
Наряды подруг неброские,
когда пробуждаешься.
И ты опять не нуждаешься
в моей подсказке.
Я сочиняю сказки.
В том числе и про мудрость.
Они банальны.
Мудрость бывает разной,
в том числе и вербальной.
Последней не очень-то верится…
Простите – схожу проветриться.
Дядя Коля
1
В нашем дворе раньше жил дядя Коля.
Колю никто никогда не неволил
быть вечно трезвым…
И Коля им не был.
В лёгком подпитии глядя на небо,
нам, детворе, он всегда улыбался,
и постепенно тихо спивался.
Нам это не было, правда, заметно.
Так проходили лето за летом,
осени, зимы и вёсны, конечно.
Коля, как Брежнев, казался нам вечным:
в том же потрёпанном сером жакете
и чуть проеденном молью берете.
То он подбросит пропущенный мячик.
То вдруг с букетом дурным замаячит
рядом с сидящими в вечных косынках
бусями…
«Помните, сынки,
бабушек ваших»
Мы вроде их помним.
Время.
Давно тем двором мы не ходим.
Страны другие, в которых нет пьяных.
Даже бомжи ходят в куртках не рваных.
Нету подъездов (и бабушек нету),
как на вопросы разумных ответов.
2
Что же волнует нас, взрослых и умных?
Прошлым набитые тёмные трюмы?
Судьбы соседей, чьи лица забыты?
Выводов чётких – явный избыток.
Много на свете грусти и боли.
Кто из нас вспомнит теперь дядю Колю.
Кем был он раньше?
Когда точно сгинул?
Снова ловлю мяч, который он кинул.
Сколько их было, беззлобных и тихих.
Стыдно сегодня, что выдумал стих я
задним числом.
Что давал им спиваться.
Смог ли тот мальчик понять ситуацию?.
Ночь над моими стихами ложится.
Совести хватит мне вам не божится,
что если б смог я в то время причалиться,
я бы помог дяде Коле…