Записки на туалетной бумаге. Павел Барабышкин

этажа. Неожиданно от Таньки поступило предложение выпить, сопровождаемое денежным взносом в размере семидесяти рублей. Предложение было воспринято с должным пониманием, особенно Михой, который не сводил с Таньки пристального восхищенного взгляда.

      В дальнейшем воспоследовали новые денежные субсидии. Танька пропивала чью-то стипендию.

      * * *

      В эту ночь Миха снова остался ночевать на шифонере.

      – Танька с нашего факультета, да? – неожиданно раздался в темноте его голос.

      – Угум, – засыпая, – пробормотал Алкота.

      – Прикольная девчонка, да?

      Алкота ответил громким заливистым храпом.

      Миха повздыхал, поворочался немного, и вдруг сверху послышалось:

      Не кочегары мы, не плотники,

      Но сожалений горьких нет.

      А мы монтажники-высотники

      И с высоты вам шлем привет! – распевал Миха.

      Трепал нам кудри ветер высоты

      И целовали облака слегка.

      На высоту такую, милая,

      Ты не посмотришь свысока! – закончил он и счастливо засмеялся.

      15 февраля

      Хотелось есть.

      В 16.05 Алкота, Чекушка и Миха встретились на шифонере. Много читали. Алкота читал журнал «Интим», Миха – Книжку под названием «Я невинность потерял в борделе».

      Зашла Наташка показать Эндрю фотографии. Опершись на локоть, он приподнялся на кровати и в таком положении изучал фотки.

      – Прикиньте, я палец сейчас проколола гвоздем, – пожаловалась тем временем Наташка.

      – Зачем? – удивился Чекушка.

      По-прежнему недоумевая по поводу цели пробиения пальца, он в компании Алкоты пошел на третий этаж стрелять Тургенева.

      В 321 книжку, наконец, дали. Однако, Алкоте этого показалось мало. Внимательно оглядев комнату, он заметил на столе поднос с яблоками.

      – Можно еще яблочко взять, – жалобно попросил он.

      – Нет, у нас нехватка, – строго объяснили ему.

      – Ну, тогда хотя бы куснуть разочек?

      – Ладно, кусни, – Алкоте протянули аппетитное красное яблоко.

      Он широко раскрыл рот и бессовестно отгрыз сразу половину фрукта.

      – Можно я тоже кусну? – спросил Чекушка и, не дожидаясь ответа, вырвал оставшуюся половину яблока у Алкоты и засунул себе в рот.

      – Шпашибо! – выдавил, задыхаясь, Чекушка, и они с Алкотой вышли в коридор.

      * * *

      – Цып-цып-цып-цып! – доносилось из кабинки в сортире.

      Это Алкота разговаривал со своей какащкой.

      Чекушка тем временем спешно направлялся по коридору туда же.