– Не больше чем вы любите проигрывать женщинам, ваша светлость.
– О, коварство, – добродушно рассмеялся патриций.
В его присутствии она часто ловила себя на мысли, что пора бы пересмотреть устаревшие традиции культа и отказаться от обета безбрачия, который испокон веков принимает женщина, получившая обруч главной жрицы. Они сидят в душном кабинете и играют в глупую игру, а могли бы лежать в его постели. Диомеда часто представляла себе это во всех подробностях – обет распространяется на тело, но в мыслях можно сколько угодно предаваться грехам. Святых вековых традиций она, конечно же, не изменит, это было бы неуважением к Ее заветам, но как же сладко об этом думать. Шелк покрывала прикасается к влажной коже, губы Ниала ласкают ее шею, медленно – слишком медленно, он любит растягивать удовольствие и дразнить своих женщин, она в этом уверена – опускаясь все ниже, а пальцы гладят внутреннюю поверхность бедра. Еще мгновение – и они окажутся там, где уже влажно и горячо, и при одной мысли об этом она чувствует, как внизу живота начинают раскрываться лепестки прекрасного цветка.
– Сегодня ты румянее обычного, – донесся до жрицы голос патриция. – Я прикажу слугам принести еще ледяного вина?
– О нет, благодарю, ваша светлость. Ее милостью, скоро наступит вечер – а вместе с ним придет прохлада. Но Она учит нас, что мы должны получать удовольствие даже от душной погоды. – Диомеда спрятала веер в рукаве мантии и скромно улыбнулась. – Я беседую с вами, и это наполняет мое сердце радостью.
– Возблагодарим Великую Богиню за маленькие радости. – Его светлость разделил апельсин на две половинки и протянул одну из них жрице. – Праздник полной луны обещает быть шумным.
– Вот уже вторую весну подряд мы разжигаем на побережье большие костры, – кивнула Диомеда. – Жарим мясо, танцуем, приносим из храма множество кувшинов с вином и веселимся до утра. На летние праздники полной луны приходят юноши и девушки, ранее не имевшие ничего общего с культом. Злые языки рассказывают о нас ужасные вещи… но молодежь, в отличие от людей и темных существ постарше, никому не верит на слово. Многие после пиров решают принять обеты.
Патриций отправил дольку апельсина в рот и с наслаждением прожевал сочную мякоть фрукта.
– Третьего дня советник Валар говорил со мной об этом, – сказал он. – Его мнение остается прежним: жителям Фелота нужно предоставлять выбор. Якобы мы навязываем религию и не думаем о тех, кому она не подходит.
– Но у каждого из нас есть выбор, ваша светлость. Мы можем либо блуждать во тьме невежества, отказываясь от предлагаемых Ею наслаждений, либо открыть глаза, научиться слушать свое сердце и жить в соответствии с истинной природой.
Правитель Фелота доел апельсин и с усталым видом откинулся на подушки.
– Женщины, – тоном, полным тоски, произнес он. – Любое слово, слетающее с вашего языка, пропитано ядом соблазна. Впрочем, чего я жду? Главное