Пророчество темной бабочки. Анастасия Эльберг

и чисто европейского шика. Обеденная комната, где накрыли к ужину – малая обеденная комната, уточнила Лава – с успехом послужила бы главным помещением для светского приема на пару сотен человек. Повара Эрфиана расстарались от души: нежное мясо с кровью сменялось пряной рыбой в зелени под соусом из кедровых орехов, запеченный с тремя видами сыра картофель – острым рисом, ассорти из даров моря – лазаньей с красной фасолью и тунцом. Летисия не была уверена, что они смогут все это съесть, но ужин затянулся допоздна, а между блюдами Лава приносила вина и травяные настои. На десерт к столу, как могло показаться, принесли сладкие блюда всех народов мира, начиная от тирамису, крема брюле, шоколадного фондана и заканчивая классикой вроде нескольких сортов халвы и орехов в меду. Под конец ужина Лава налила гостям по чашечке кофе. Крепкого и сладкого, очень похожего на тот, что Халид варил в пустыне на песке.

      – Я нажрался так, что хватит до следующего года, – прокомментировал Деон.

      Они сидели на подушках вокруг стола, передавали по кругу трубку кальяна и наслаждались танцем живота, который исполняли юные девушки с закрытыми паранджой лицами. Летисия впервые за все время пребывания на чужой земле расслабилась и начала думать, что путешествие – не такая уж плохая идея. Особенно если оно начинается с такого ужина. Разговоры о страхах и опасностях, которые подстерегают необращенных в этом доме, казались глупыми. Что ей может угрожать? Здесь нет ни темных лабиринтов, ни жутких комнат за семью замками… а даже если и есть, она их не видела – и не планирует искать.

      – Братец всегда умел баловать гостей, – подтвердил Ливиан.

      – Вот бы он еще почтил нас своим присутствием, – как бы между прочим заметила волчица.

      – Сегодня ночь темной луны, – сказал Деон. – Эрфиан вернется домой только под утро.

      – А, ну да. В ночь полной луны бог смерти ступает на землю не в предрассветный час, как обычно, а выходит в поля на закате. Ладно, я не в обиде. Да и кто стал бы обижаться, если бы хозяева усадили его за такой стол?

      Девушки закончили танец, поклонились зрителям и с величественной восточной грацией, в которой сквозил соблазн, выпорхнули из дверей обеденной комнаты.

      – Пора бы нам расходиться. – Ливиан поворошил угли кальяна миниатюрной лопаточкой. – Вставать чуть ли не затемно, нужно отдохнуть.

      – О, как сладко я буду спать, черт побери, – мечтательно протянул бог-следопыт. – Я развалюсь на пуховой перине, укрывшись шелковым покрывалом, и буду спать так, как никогда в жизни не спал. От этих ночевок в пустыне у меня спина отваливается.

      Летисия глянула на Ливиана.

      – Ты придешь ко мне, если что-то случится, верно? – спросила она.

      – Будь уверена. И без раздумий придушу любого, кто хотя бы попытается тебя напугать.

      – Я сейчас раскраснеюсь от вашей романтики, как глупая девица, – притворно ахнул Деон, беря со стола веер и принимаясь томно им обмахиваться.

      – Когда-нибудь ты отхватишь леща, братец. Помяни мое слово.

      – Да уж, за тобой не заржавеет. Эй, красавица! Как там тебя? А, Лава. Принеси-ка