Вернув ему улыбку, Эоланта опустилась в свое кресло. На Сезаре был строгий деловой костюм из черного шелка. Воротничок белоснежной рубашки идеально выправлен, тонкий галстук заколот скромной золотой булавкой. Зачесанные назад волосы открывают высокий лоб, о котором отец часто говорил «лоб ученого». «Наш маленький Заро будет ученым, – повторял он. – О нем еще услышит весь мир». Сезар был старше Эоланты на пять лет. Он рос тихим и замкнутым, почти не общался со сверстниками, но с ней мог говорить сутками, забывая про еду и сон. Даже внешне они походили друг на друга как две капли воды: те же янтарные глаза, тот же оттенок волос, чересчур бледная кожа, которая часто встречается у высших темных эльфов, тонко вылепленное лицо с высокими скулами и изящным носом. Эоланта считала брата если не богом, то главным наставником. Кругозор его был настолько широк, что он знал ответы на все вопросы, а думал так быстро, что это приводило ее в замешательство.
Что же, ученым Сезар и вправду стал. По крайней мере, учился он постоянно и с удовольствием. Получил целых два высших образования. Первое – медицинское, незадолго до Второй мировой. После войны решил, что медициной заниматься не хочет, и выучился на химика. Работал в засекреченных проектах, где, как подозревала Эоланта, ставили опыты на людях и темных существах. Когда Сезар начал сомневаться в правильности выбранной им стороны? Когда впервые задумался о том, что нет смысла подчиняться законам, если можно взять их в свои руки? Отговорила бы она его, если бы он упомянул об этом раньше, в самом начале, до того, как сжечь мосты? Вряд ли. Кантаре достался мягкий характер матери, а им с братом – ослиное упрямство и жесткость отца. От принятых решений Сезар не отступал. Сегодня оба они ходили по лезвию. Каждый – по-своему.
– Ты можешь вернуться к ним после того, как мы закончим наш разговор.
Сезар весело рассмеялся.
– Благодарю покорно. Это грозит затянуться на несколько дней, а у меня полно дел.
Служанки принесли блюда с фруктами, бутылку вина и пару бокалов. Брат покосился на еду и алкоголь и вежливо покачал головой.
– Спасибо за угощение, но мне нужен трезвый рассудок.
– У тебя проблемы? – напрямик спросила Эоланта.
– Вообще-то, да. И серьезные.
– Слушаю.
Достав из потайного кармана пиджака маленькое фото, Сезар протянул его сестре.
– Это Ливиан Хиббинс. Чаще его называют Ливием. Или Халифом. Некоторое время назад его поймали на одной из здешних границ со щедрой порцией героина и посадили в вашу тюрьму. Ему дали пять лет.
– Пять лет за героин? Легко отделался. Подозреваю, не без твоей помощи?
Брат сложил ладони так, будто хотел вознести молитву неведомым богам, и отвел глаза.
– Да, ты права. Но дело в том, что за решетку он угодил, если можно так выразиться, из-за меня.
Эоланта внимательно разглядывала фото. Изображенный на нем мужчина неуловимо напоминал Сезара. Только