Женщина достала из папки документ и помахала им в воздухе.
– Это мое прошение о досрочном освобождении Ливиана Хиббинса, заключенного номер D-489, подписанное начальником тюрьмы. Еще четырнадцать дней, дорогой мой – и вы смените душную камеру на уютную квартиру. Или на загородный дом, тут уже решать вам.
– Ваше прошение? Но зачем… простите. Вы пригласили меня на свою виллу, хотя могли принять в тюрьме. Могли передать письмо через одного из надзирателей. Зачем устраивать спектакль? Или вы хотели понаблюдать за тем, как меня домогаются ваши амазонки?
– Почему бы и нет? У вас был такой глупый и беспомощный вид. Самый уверенный в двух мирах мужчина почувствует себя полным дураком в таком обществе, верно?
Эоланта встала, медленно обошла стол и остановилась у Ливия за спиной. Он чувствовал запах розового масла от ее волос, ощущал тепло ее кожи и вздрогнул, когда ладонь женщины легла ему на плечо.
– Давай подумаем вместе. Может, у меня слабость к сероглазым джентльменам? Или я люблю плохих мальчиков, а на этот раз встретила по-настоящему плохого и решила поддаться соблазну? Или же мне нравится, когда мужчина не терпит оскорбления молча, а достает нож и убивает обидчика, потому что ублюдок это заслужил? Нравится, когда он может постоять и за себя, и за других, и плевать хотел на закон, потому что именно так поступает мужчина? Сойдемся на том, что все варианты верны.
Запустив пальцы Халифу в волосы, Эоланта наклонилась ниже и зашептала, касаясь губами его уха:
– Вот как будет выглядеть наш план. Ровно через две недели ты заберешь свои вещи, выйдешь за ворота тюрьмы и направишься сюда. Ты сможешь выбрать любую из амазонок, которых видел сегодня возле бассейна, сделать с ней все, что пожелает твоя душа, и ни одна из них не скажет ни слова против. А потом ты поднимешься в этот кабинет. Здесь есть внутренняя дверь, ведущая в мою спальню. Ты оттрахаешь меня так, чтобы я забыла собственное имя, и постараешься как следует, иначе я разозлюсь. Хочешь опустить бессмысленный этап с амазонками и перейти к последнему?
У Ливия пересохло во рту, и он с отчаянием путника, целую вечность бродившего в пустыне, посмотрел на графин с водой, стоявший на расстоянии вытянутой руки. Пальцы Эоланты погладили его щеку и прикоснулись к губам. Окружающий мир померк, перестал существовать, растворившись в облаке эмоционального запаха женщины: томного, сладкого, кружившего голову и прогонявшего все мысли, помимо одной. Сейчас он сорвет с нее халат и возьмет прямо здесь, на столе, наплевав на открытую дверь и девиц, что веселятся внизу. Это желание было таким сильным, что Халиф сжал кулаки, отдавая телу приказ успокоиться.
– Не тороплю с ответом.
Эоланта отошла к окну и, взяв маленькую лейку, начала поливать цветы на подоконнике. Краем глаза она следила за тем, как Ливий наполняет стакан водой из графина.
– Я понял, – сказал он. – Ты говорила о сделке. Какую услугу плохой мальчик может оказать всевластной госпоже?
– Поговорим после того, как ты покажешь, на