Не успели Марк с Лорной найтись с ответом на этот трудный вопрос, Людвиг продолжил:
– И не один я так думаю. Мы все задаемся этим вопросом. Мы же об умной стране толкуем, как вы понимаете, – о стране, на которую мы когда-то равнялись. А этот ваш поступок принижает вас в наших глазах, вы смотритесь слабее и отчужденнее, и вам это, похоже, очень даже по нраву. И тут же назначаете начальником этого шута горохового. Что вообще происходит?
Глянув на Лорну, Марк отозвался:
– Ну, с чего тут начать-то?
– Думаю, сперва, – произнесла Лорна, – стоит сказать, что Лондон и Англия – не одно и то же.
– Разумеется, – сказал Людвиг. – Это я понимаю.
– Англия и все остальное Королевство – тоже, – добавил Марк. – Я в Эдинбург не просто так переехал.
– И это я понимаю. И все-таки сердцем вы же англичанин, верно?
– Я так себя не определяю. Это не сущностное мое самоопределение.
– Сдается мне, – проговорила Лорна, тщательно подбирая слова, – что “типичного англичанина” вообще не существует.
– Ну, я бы хотел такого отыскать, если б мог, – сказал Людвиг. – А когда найду, задам два вопроса: этот новый путь, который вы избрали в последние несколько лет, – почему вы его избрали? И почему вести вас этим путем вы поставили именно этого человека?
И как раз тут у Сузанне зажужжал мобильник. Она взяла его, просмотрела сообщение.
– Ух ты, – сказала она. – Похоже, вы очень вовремя.
– В каком смысле?
– Сообщают с площадки. Они закрываются с завтрашнего дня – приказ городских властей. Далее никаких публичных событий. Никаких собраний больше чем на пятьдесят человек.
Остальные выслушали сказанное молча. Настроение вдруг сделалось сумрачным.
– Что ж, это было неизбежно, – проговорил Людвиг. – Не первый день обсуждается.
– По крайней мере, не полный локдаун, как в Италии, – сказала Сузанне.
– Это еще впереди, – заверил ее Людвиг.
– Куда нам завтра предстоит ехать? – спросил Марк. – В Мюнхен?
– Я утром первым же делом свяжусь с площадкой, – сказала Сузанне, – и сообщу, что они говорят. Но, я уверена, никаких затруднений