Стрижка Хоука, запах его одежды, то, как она скроена – чуть лучше, чем у других парней, чтобы сидела идеально, – сразу понимаешь, с чего вдруг дизайнерам сходит с рук просить шестьдесят долларов за гребаную футболку…
Мне незнакома большая часть оборудования из комнаты наблюдения, я понятия не имею, как с ним работать. Хоук умный. И он говорит так, будто всегда был в центре внимания.
У него есть близкие люди, место в колледже, деньги в бумажнике. Он знает, что важен. Почему это так сильно меня гложет? Я знаю, какие они. Трент и его друзья не способны ранить мои чувства. Почему я ощущала себя такой ничтожной рядом с ними?
Мне было необходимо выбраться оттуда.
Я натягиваю капюшон, сую руки в карманы, сворачиваю за угол и бегу по переулку между «Ривертауном» и хозяйственным магазином. Добравшись до мусорного контейнера, распихиваю несколько коробок и ящиков – проверяю, не прячется ли тут до сих пор Томми.
Пусто. Надеюсь, она пошла домой и будет безвылазно сидеть там, потому что мне нельзя возвращаться в гараж.
Подхватив ящик, швыряю его на землю.
– Черт, – шепчу я. До меня наконец-то доходит вся тяжесть моей дилеммы. Трент прав. Мне некуда идти. Моя бывшая опекунша все еще разрешает ночевать у нее, пока плачу ренту, поскольку я уже достигла совершеннолетия и бросила школу несколько месяцев назад.
Только это первое место, где Хьюго будет меня искать.
Сопротивляясь желанию пуститься в бег, опускаю голову и выхожу из переулка на пустынный тротуар, потом юркаю на боковую улицу.
Я пересекаю парк; свернув к Оранж Хилл, вижу припаркованную перед домом машину с работающим двигателем.
Бросаю взгляд на вершину холма, замечаю движение сквозь матовые панели входной двери и подхожу ближе. В салоне никого. Гори оно огнем. У меня и так уже достаточно проблем, чтобы сесть на десяток лет. Еще одно правонарушение ничего не изменит.
Быстро открыв дверь BMW 2008 года выпуска, забираюсь внутрь и включаю первую передачу.
Нажимаю на газ, срываюсь с места, пока никто не вышел из того дома. Выжав сцепление, переключаюсь на вторую, затем на третью передачу, мчусь по улице, игнорируя дорожные знаки. Время позднее, вокруг ни души, а мне нужно выехать на шоссе, где я смогу ускориться. В жилых районах нет уличных камер, но в элитном городке типа Шелбурн-Фоллз все следят за порядком. Кто-нибудь увидит машину. Хотя мои дни в любом случае сочтены. Мне нужно увидеться с ними в последний раз, прежде чем…
Я держусь левой полосы, соблюдая скоростной режим, проезжаю мимо магазинов, начальной школы, частных домов. Домов, где живут люди вроде Хоукена Трента, которые думают, будто знают, что такое настоящие проблемы.
Люди вроде его кузины Дилан, с ее черными кожаными кедами, в которых она была на нашей первой встрече. Это ее форма протеста против стандартных «Чаксов» или «Вэнсов», потому что она хочет добиться уважения за флер неформальности, одновременно не желая