В поисках опоры Артур погружался в свою родословную, дабы обрести твердую почву под ногами для дальнейшей жизни. Надо покопаться в отцовских предках.
По линии Смирновых все было в порядке – крестьяне Владимирской губернии. Дед Карп выбился в люди и подался в Москву. А там такая задорная Настенька, с ума сойти. Глаза – сплошная синева, а ресницы в два ряда, как щетка для чистки сапог. Обомлел дед Карп да и женился. А женившись, детей начали производить: мальчик, мальчик, девочка, мальчик. Отец Артура, второй мальчик, – девятьсот первого года рождения. Карп, конечно, воевал в Первую мировую, да Бог миловал, живым остался, и еще одного мальчика сделал напоследок – младшего брата Савелия – Анания. Могучая порода получилась – все гиганты, роста под два метра, и между ними крошечная сестра Маруся, вся в мать – та тоже куколка с двойными своими ресницами. Ей в молодости все время кричали: «Закрой глаза, закрой глаза!»
И все в люди выбились. Такими только гордиться можно. Не то что материнская Баба Яга со своими дворянами.
Поездка на природу была организована студкомом, чтобы перезнакомить всех друг с другом – оба потока первого курса истфака и филфака. Артур прикатил к своим на велосипеде. Историки были люди солидные и политически подкованные, они воспринимали себя как тот самый передовой отряд – им смешно было смотреть на филологов: жалкие девчонки с хвостиками, а мнят себя черт знает кем.
Пикник удался на славу. Запасы еды исчезали на глазах. Артуру ничего не досталось. Сейчас жизнь в его семье стала заметно скуднее. Белую французскую булку покупали только для сестры – она маленькая, ей нужно. А ему не нужно? У него растущий организм, и он постоянно хочет есть. В школе им давали бесплатно бублики – он даже сестре приносил. А на факультете столовая есть, но это ему не по карману. Можно, конечно, взять чай-сахар, соль и хлеб на столах. Коммунизм.
Вот Лариса получала что-то из дома. Однажды она попросила съездить с ней на Курский вокзал принять от проводника передачу.
Это оказалось очень увесистая посылка, Артур еле доволок ее до общежития. Но от угощения гордо отказался – не иждивенец.
А Рогова не отставала, продолжала куда-то приглашать, особенно интересовалась выставками в «музэях». Но на все мероприятия неизменно приходила Лариса – и Артур уже чувствовал себя «многоженцем»: пора было выбирать.
На том пикнике сочинили песню – гимн истфака, потом оказалось, что она давно была известна. Просто каждое поколение добавляло по своему куплету.
Кто бывал в экспедициях, тот поет этот гимн.
И его по традиции мы считаем своим —
потому что мы народ бродячий,
потому что нам нельзя иначе,
потому что нам нельзя без песен,
потому что мир без песен тесен…
На обратном пути Артур шел между двумя подружками, поочередно сажая их на велосипед. Вот взгромоздилась Тамара. «Тяжеловата», – оценил Артур.
Вот легко вскочила Лариса. «Как пушинка», – подумалось ему.
Подошли